Молодой царь Езекия, один из самых благочестивых царей Иудеи, узнал, что его народ предался идолопоклонству, обычному явлению среди соседних племен. Совершенно очевидно, что Медного змия в тайне сохранили со времен Моисея и использовали как предмет поклонения. Некоторые даже приписывали Змию таинственную исцеляющую силу.
И когда Езекия обнаружил, что народ Иудеи преклонился Змию и почитает его так, как должно почитать одного лишь Бога единого, он был настолько разгневан, что разбил Змия на три части.
Это последний раз, когда мы встречаем упоминание о Медном змие в Библии. И вот теперь из данного свитка мы почерпнули сведения о том, что Змий существовал и не был переплавлен в эпоху величайшего Вавилонского царства, в период правления Навуходоносора. То есть по прошествии значительного времени с тех пор, как, по библейскому свидетельству, Змий лежал расколотый на три части у ног Езекии.
Мерфи сделал паузу, затем продолжил:
— Так как археологов не устраивают фантастические объяснения типа машины времени, мне пришлось создать свою теорию, и благодаря ней я отыскал на прошлой неделе одну из частей Змия. Я предположил, что, когда Езекия приказал уничтожить Змия в Иудее, идол был расколот на три части и помещен в древнем храме. В те времена, даже если сам царь приказал вам уничтожить предмет поклонения, никому не пришло бы в голову просто взять и выбросить трехфутовый кусок великолепной бронзы. Примерно сто сорок лет спустя, когда вавилоняне громили Иудею и грабили храм, они забирали с собой в Вавилон все, что казалось им ценным, и кому-то удалось спасти все три части Змия.
Надо сказать, что часть свитка повреждена, и многое остается неизвестным, поэтому приходится прибегать к домыслам и допущениям. Мы почерпнули из названного свитка достаточно достоверной информации, чтобы прийти к выводу: некий высокопоставленный жрец из вавилонян-идолопоклонников вновь соединил вместе части Змия, возможно, в надежде на то, что Змий обладает магическими свойствами.
В своей следующей лекции я намерен рассказать вам о великих библейских пророчествах и о том, как Навуходоносор проникся страхом Божьим и приказал уничтожить идолов повсюду. И вновь ему под горячую руку попался Медный змий. Однако верховный жрец, составивший свиток, захотел спасти Змия, снова разделил его на три части, а в свитке поместил разъяснения на тот счет, каким образом эти части можно отыскать. Что — если мне, конечно, удастся прочесть знаки на нижней части хвоста — я и собираюсь сделать. Итак, поскольку я отправляюсь заниматься этим важным делом, лекцию можно считать оконченной.
Тут кто-то из студентов выкрикнул:
— Профессор Мерфи! Никто не излечился оттого, что вы показали нам этот хвост, но, как вы полагаете, если вам удастся отыскать два других куска и сложить их вместе, не сможете ли вы исцелять людей?
— О, это очень важный вопрос. Если верить преданиям и людям, практикующим черную магию и в течение многих столетий искавшим Змия, в случае соединения всех его частей с помощью Змия станет возможным призывать самые могущественные силы зла.
Шейн Баррингтон заставлял себя не думать о сыне. Естественно, даже для такого мастера в хладнокровном свершении самых низких и беззастенчиво подлых дел в бизнесе убийство Артура Когтем у него на глазах при том, что он был совершенно беспомощен и не мог ничем помешать злодею, превратилось в невыносимо страшное воспоминание, постоянно всплывавшее в памяти помимо его воли. Усугублялось это переживание еще и тем, что Баррингтон не представлял, что Коготь сделал с телом, имея в виду его загадочный намек, что все происходящее — часть какого-то его глобального плана.
Странно, но после того как Баррингтон полностью выбросил сына из своей жизни и ни на мгновение не вспоминал о нем в течение многих лет, мертвый Артур начал постоянно всплывать в памяти Шейна. И дело было, естественно, вовсе не в том, что в Баррингтоне внезапно проснулись давно забытые семейные чувства. Если не считать бывшей жены, от которой он удачно откупился два десятилетия назад, Артур оставался его единственным живым родственником. А в такой примитивной банальности, как дружба, Баррингтон никогда не нуждался. Сотрудники, подчиненные, слуги — да; друзья — нет, никогда.
