Гарибальди замер и повернулся к Ивановой.
– Скажем ей?
Она подняла руки к потолку.
– Почему бы и нет!
– На’Тот… мы подозреваем, что Г’Кар по-прежнему жив, что он просто заставил всех окружающих поверить в свою смерть.
Нарнианка вытращила глаза.
– Вы шутите?
– Я никогда не шучу, с подобными вещами. У меня нет доказательств, только одни подозрения. Я так же убежден, что этот корабль перевозит что-то, что они не хотят, что бы мы обнаружили.
Раньше, чем она успела ответить, один из членов экипажа показался в конце коридора. Сьюзан вновь принялась за свои упражнения, а Гарибальди разразился смехом, как если бы он сказал что-то очень смешное.
Нарн исчез в своей каюте. Все расслабились. На’Тот подошла ближе к своим спутникам и прошептала:
– Но зачем посол Г’Кар хочет, что бы мы поверили в его смерть?
На этот раз ответила Сьюзан:
– Потому что его пытаются убить. Ми’Ра поклялась кровью убить его своими собственными руками.
На’Тот, казалось, поняла, что она хочет сказать.
– Шон’Кар является смертным приговором. Вы думаете, что Г’Кар жив… и что он на этом судне?
– Г’Кар мог дождаться прибытия К’Ша На’Васа и его отлета на Нарн. Но он предпочел улететь один на своем шаттле. А черный инфокристалл с посланием Ми’Ра находился на самом виду у него на столе.
Иванова продолжила:
– Все произошло так быстро, что у нас не было времени поразмышлять. Вы хорошо знали посла. Мог ли он выбрать такой путь и представить себя мертвым, чтобы избежать Шон’Кара?
Глаза На’Тот походили на два пламени.
– Да… да, он, скорее всего, подумал бы именно об этом способе.
– Нужно узнать, что находится в трюме! – прошептал Гарибальди. – Можете ли вы позадавать вопросы, попробовать выманить хоть какие-то детали? Вы – нарнианка, может быть, они вам доверятся.
– Я предпочитаю более прямой путь, – пробурчала она.
Не ожидая ответа, На’Тот направилась вглубь коридора. Сьюзан и Майкл следовали за ней на значительном расстоянии.
Подойдя к двум охранникам, На’Тот остановилась и завела разговор. Один из солдат опустил оружие, а вскоре его примеру последовал и другой. Они рылись в карманах – похоже, она что-то попросила у них. Один даже начал смеяться!
Однако долго это не продлилось. Сьюзан и Майкл подпрыгнули от неожиданности, когда На’Тот ударила обоих солдат сначала по шее, а потом в живот. Оба нарна упали на пол, но один из них сумел дотянуться но кнопки "тревога", расположенной на стене.
Гарибальди прыгнул на него, но было поздно. На’Тот связала другого солдата.
– Командор, – крикнула она Ивановой, – идите осмотрите трюм, быстро!
Иванова обшарила карманы нарнов, нашла карточку, открывающую дверь и отперла трюм. Она спустилась по длинной лестнице. Вокруг было темно. Достигнув дна, она удивленно остановилась – под ногами явственно ощущался ковер. Потолок был низким, а в углу сияли свечи.
– Кто тут? – позвал знакомый голос.
Нарн поднялся со своего кресла и заметил Сьюзан.
– О, значит, это вы, командор?
– Для мертвеца вы отлично выглядите!
С расположенной сверху палубы до них донесся шум драки. Г’Кар встал под входным отверстием и прокричал:
– Все в порядке, не причиняйте им зла!
Потом он повернулся к Ивановой и сказал:
– Я как раз раздумывал над тем, что мне делать. Я рад, что вы выбрали за меня.
Он поднялся по лестнице вместе со Сьюзан. Оба были встречены Гарибальди, На’Тот, капитаном Вин’Током и дюжиной вооруженных нарнов.
Прежде чем посол смог сказать хоть слово, На’Тот подошла к нему и резко ударила его прямо в живот. Г’Кар согнулся пополам. Охранники хотели схватить нарнианку, но он остановил их жестом, бросив:
– Нет, оставьте ее. Я заслужил побои!
– Да, вы это заслужили! Я никогда не видела ничего более скандального, ничего более гадкого, чем то, что вы устроили!
Г’Кар отпарировал, все еще держась за живот.
– Гадкого? Вы находите, что гадко – пытаться жить иначе, чем постоянно оглядываясь через плечо, спрашивая себя, когда состоится очередная попытка убийства, будет ли она последняя и сколько времени еще продлится этот кошмар?
Он обратился к Вин’Току.
– Спасибо за все, старый друг. Скажи своим людям, что бы они оставили этих землян в покое. Я должен был знать, что они видят меня насквозь, и эта игра – не исключение. Они слишком хорошо знают меня, что бы обмануться.
