Слушатели овладевали марксистским методом изучения истории, учились оценивать события, исходя прежде всего из тех экономических условий, которые определяли уровень боевой техники, организацию и тактику войск.
Изучая историю первой мировой войны, слушатели критиковали действия сторон, развенчивали «прославленных» Фоша, Людендорфа и других генералов Франции, Германии, Англии, Америки, не сумевших решить вопросов современной операции.
Но ни одна из войн в мировой истории так не обогатила знания Ватутина, как их обогатил опыт гражданской войны.
Сравнивая гражданскую войну в России с другими войнами, Ватутин видел, что ни одна армия не побеждала в таких крайне трудных, стратегически невыгодных условиях, в каких победила Советская Армия.
Объяснение этому Ватутин находил прежде всего в революционной силе народа, поднявшегося под руководством Коммунистической партии на борьбу за Советскую власть.
Военные авторитеты Запада предрекли Республике Советов неминуемую гибель, а она победила армии белогвардейцев и четырнадцати иностранных государств.
Каждое сражение гражданской войны учило дерзанию, маневренности, укрепляло веру в силы советских войск, в их боевые возможности, открытые революцией.
Уже первые схватки только что рожденной Советской Армии с армией империалистической Германии показали, что советские полки могут бить полчища кайзера.
Победы над Колчаком учили быстрому сосредоточению ударных группировок и решительному наступлению, которыми прославились дивизия Чапаева и другие дивизии, руководимые М. В. Фрунзе.
В боях за Царицын уже было применено массирование артиллерии, там стала создаваться наша конница.
На опыте сражений Южного фронта слушатели академии учились оперативно-стратегическому искусству.
План разгрома Деникина, предложенный И. В. Сталиным и утвержденный Центральным Комитете. Коммунистической партии, показывал, как велико значение правильного выбора района боевых действий войск и направления главного удара.
Наступление советских войск на Южном фронте в кризисный момент борьбы, когда армия белогвардейцев была уже близка к своей стратегической цели — Москве, сражение под Орлом, где были разбиты отборные белогвардейские полки, применение масс советской конницы и разгром белогвардейской кавалерии под Воронежем, рассечение деникинского фронта на всю глубину, тактика фланговых ударов — все это примеры советского военного искусства, зародившегося и окрепшего в битвах гражданской войны, которому учились теперь Ватутин и его товарищи по академии.
Опыт войны с панской Польшей, действия Первой Конной армии по глубоким тылам врага, рейды на Житомир, Бердичев, освобождение Киева, удар на Львов являли собой новые примеры оперативно-стратегического маневра.
Здесь нужно искать истоки того смелого и широкого маневрирования, которое осуществляли советские танковые соединения, направляемые Ватутиным, в битвах Великой Отечественной войны.
Дух дерзновения жил в академических аудиториях. Носителями его были прежде всего преподаватели и слушатели — участники гражданской войны. Достаточно сказать, что в те годы в Академии имени М. В. Фрунзе учились маршал Семен Михайлович Буденный и многие сподвижники Фрунзе, Ворошилова, Буденного, Щорса, Котовского.
Ватутин учился в академии, когда И. В. Сталин, выступая в день десятой годовщины Красной Армии, определил три ее особенности: как армии освобожденных рабочих и крестьян, армии Октябрьской революции, армии диктатуры пролетариата; как армии братства между нациями нашей страны, армии освобождения угнетенных наций нашей страны, армии защиты свободы и независимости нашей страны; как армии, которая «воспитывается с первого же дня своего рождения в духе интернационализма, в духе уважения к народам других стран, в духе любви и уважения к рабочим всех стран, в духе сохранения и утверждения мира между странами»[3].
Идеи марксизма-ленинизма, боевые традиции и опыт гражданской войны определяли взгляды будущего полководца — представителя советской военной школы.
Военная учеба шла неразрывно с партийной работой, которая также учила, воспитывала и закаляла Ватутина.
