Послал Иван Васильевич в Новгород за бывшим опричником, новгородским начальником Андреем Старым-Милюковым. Гонцы вернулись ни с чем: Андрей постригся в монахи, живет в скиту.
— Он забыл о Никите Голохвастове! — засмеялся Иван Васильевич. — Помните? Тоже был хитрец, от меня к Богу перебежал. Привезите! Да заодно и высокопреосвященного Леонида, чтоб другой раз лошадей не гонять. Везите их порознь, чтоб не ведали друг о друге.
В день Святого Никиты Халкидонского позвали братьев Шуйских Василия и Андрея на службу. Царь ехал в карете вместе с новгородским архиепископом Леонидом. Остановились на Таганском лугу. Царь вышел из кареты, направился к открытому шатру, где поставлены были четыре стула — царю, царевичу Ивану, архиепископу Леониду и бывшему касимовскому хану, родовитейшему среди татарских царевичей, служивших Ивану Васильевичу, — Семиону Бекбулатовичу. Вдали маячил помост, а на помосте стояла бочка.
Василий и Андрей, как первые оруженосцы царя и царевича, тоже были в шатре. Сюда же позвали Колычевых и князя Федора Хворостинина.
— Собираюсь созвать Земский собор, денег просить на Ливонскую войну. Бояре мои богаты, да скупы для пользы царства, — говорил царь, весело заглядывая в глаза то Леониду, то Семиону Бекбулатовичу.
Василий Иванович обоих видел впервые. Преосвященный был дороден, борода черная с искрами серебра, глаза тоже черные и тоже с искрой. В лице бледность, беспокойство, но и величавость: глядя на такого, без палки признаешь — большой человек!
— Семион Бекбулатович — ныне добрый христианин, — говорил царь, занимая разговором новгородского гостя. — Два года, как крестился. Я ему невесту сосватал, богатую, знатную, красавицу Настасью, дочку боярина Ивана Федоровича! Первее у нас и нет — Мстиславская. Ты доволен ли Настасьей, Семен Бекбулатович?
— Премного доволен, великий царь, — закивал внук золотоордынского хана Ахмата.
Голова у Семиона Бекбулатовича была круглая, усы и бородка редкие, как у природного монгола. Хоть и Семион, а все Саин-Булат. Но не страхом — покоем веяло от этого человека. Он все улыбнуться хотел, да узкие глаза из-под толстых век глядели, спрашивая неведомо о чем.
Вдруг в шатер ввели Андрея Старого, в рясе, в скуфейке.
— Благослови, инок! — вскочил на ноги царь. — Во имя кого наречен? Ведь не знаю, не прислал государю сказать… Царю вам мало служить, высоко хватаете!
— Наречено имя Иоанна Златоуста, — ответил инок.
Царь поднял брови и замер, наигранная суета соскочила с него.
— Резвый ты, братец Иоанн!.. Видишь, какой почет тебе? Царевич, архиепископ, князья Шуйские, бояре Колычевы, князь Хворостинин, ну и мы, грешные, два Ивана… А третий лишний. — Иван Васильевич насупился. — Видишь ту бочку?
— Вижу, — сказал инок, — должно быть, с порохом.
— Угадал.
— Возьми фитиль да и ступай себе. Помнишь Голохвастова? Тоже от меня к Богу сбежал. Теперь среди ангелов. Ну, и ты поспеши! Иоанн Златоуст ждет тебя не дождется, окаянного опричника.
— За что, государь, такая мне милость?
— За измену. Вы с архиепископом много шалили. Шведскому королю писали, польскому…
— Да у поляков и короля-то нет!
— Лихой народ — русские. Холоп на холопе, а с царями спорят, как равные. Ступай, или тебе помочь?
Иноку подали фитиль. Он взял его, но тотчас бросил царю под ноги.
— Зачем мне ни в чем не повинному, самоубийцей идти к Богу на суд? Давай, царь Иван, засучивай рукава! Ты у нас в царстве первый кат. — Упал на колени перед архиепископом: — Благослови, преосвященный.
Инока схватили, уволокли, посадили на бочку. Вернулись к царю.
— Поджигать?
— Жги! А ты, отче Леонид, в небо гляди. Может, усмотришь душу, уж такую тебе разлюбезную?
Повернулся вдруг к братьям Шуйским: Василий Иванович глядел во все глаза на страшное место.
Полыхнуло. Грохнуло. В небо взвился столб огня, черного дыма, летели доски…
И тут все увидели бегущего среди высокой травы прямо на шатер рыжего коростеля.
— Очумел, — сказал Грозный и посмотрел на свиту. — Вот вы у меня люди все мудреные, не очумеете, как вас ни учи! И ведь не развеселишь умников. Не умеете — сердцем жить, несчастные люди… А может, все-таки развеселитесь? Поехали, у меня потеха приготовлена.
