Мы с Андреем одновременно посмотрели друг на друга, и я понял, он знает, что я теперь их тоже боюсь.
– Сюда никто не войдёт, – перейдя на шепот, сказал я. – Ты, главное, постарайся, чтобы твоя тень не падала на занавески на окнах. Мой-то силуэт соседям знаком, а вот твой…
Некоторое время мы ждали, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Но там всё стихло. Шаги и голоса постепенно удалились.
«Да, похоже, что мы теперь на равных, – подумал я. – Теперь я боюсь уже не его, а их… – тех, у кого принято просить о помощи, когда в твой дом врываются преступники».
– Ну, пойдём. Там, вроде, угомонились, – сказал я более спокойным голосом, слегка подтолкнув Андрея в сторону кухни.
По пути на кухню я постарался подготовить этого напуганного человека к тому, что ему всё же придётся рассказать мне о себе и о том, что он натворил. Да и, вообще.
– Главное, – подчеркнул я, – ты, не в общих чертах должен мне рассказать о себе, а как можно подробнее.
– Вы что, на исповедь меня раскачиваете? – спросил он, резко остановившись.
– Не смеши меня! Какая ещё исповедь?!..
– Тогда, что это даст? Вам, что это даст? – спросил он меня каким-то бесцветным голосом обречённого человека.
«Он что, не понимает, в каком положении находится? – подумал я, и тут же, – а в каком положении теперь нахожусь я?»
– Ты в тупике, парень. Каким бы он тебе не казался длинным, но это всё же тупик. А я из-за своей вислоухости тоже могу оказаться в этом же тупике. А мне это совсем не нравится. Понимаешь?
Он кивнул, и я продолжил:
– Но у меня есть уверенность, что выход где-то рядом. Для того, чтобы его увидеть, мне нужна полная картина. Ясно?
Видимо, фраза «полная картина» пробудила в воспоминаниях паренька настолько яркую и полную картину о последних событиях в его жизни, что он даже, как мне показалось, вздрогнул.
– Ладно, идём… – подтолкнул я его. – В конце концов, ты можешь мне ничего не рассказывать. Это я так… в основном, для собственной безопасности спросил. Хочу знать, с кем имею дело.
Раскладывая по тарелкам мясо и картошку, я вспомнил про кишечную проблему моего гостя. Да, не хватало ещё усугубить его расстройство обильным ужином. Прикинув, что из медикаментов, хранящихся у нас в аптечном шкафчике, можно дать пареньку, достаю упаковку «Бесалола» и высыпаю на ладонь три таблетки «Ношпа».
– На вот, примешь это во время еды, а вот эту, – показываю на «Бесалол», – сразу после ужина.
– Спасибо, я, пожалуй, обойдусь без химии, – говорит он, демонстрируя откровенное недоверие.
– Зато я не обойдусь! Конечно, я в отношении тебя ничего еще не решил, но меня совершенно не устраивает твоя непредсказуемость относительно слабости кишечника. Если мы с тобой попытаемся переместиться из моего дома на более безопасное для тебя расстояние, я должен быть уверен, что ты мне машину не обделаешь, – сказал я таким тоном, чтобы возражений не последовало.
– Вы думаете… – начал неуверенным голосом мой гость, но я жестом остановил его.
– Пока я знаю только одно, Андрей. Тебе ни в коем случае нельзя задерживаться в посёлке. И если мы всё же решим все эти, терзающие меня: «как?», «куда?» и «когда?», то не будет у нас с тобой времени, чтобы каждые пятнадцать минут в лесок по нужде бегать!.. – добавил я.
Было заметно, как он поборол в себе желание сказать что-то ещё насчёт «химии», и молча взял таблетки.
– Налить? – спросил я его, откупоривая вино.
– Я не пью.
– Правильно делаешь! Я тоже не пью. В смысле… Ну, ты понял, да? А вот без сухого красного вина редко ужинаю. Очень, знаешь ли, способствует пищеварению, – сказал я, наливая себе треть стакана. – Если, конечно, это не бурда какая-нибудь, – поспешил добавить я.
– А я, увидев бутылку, решил, что вы кайфуете тут в одиночку, – извиняющимся тоном сказал Андрей.
– Конечно же – кайфую! – полушутя ответил я, и мы принялись за ужин.
Через некоторое время парень, нарушив молчание, сказал:
– А у нас в части, если пьют, то или водку, или абсент.
– Абсент?! – удивился я. – Это же полынная настойка! Да ты понимаешь, что, если он настоящий, от него же «крыша едет»! Картину Дега «Любители абсента», небось, видел, да? Хороши…
