Ваша жизнь больше не прекрасна - страница 123

Шрифт
Интервал

стр.

Баланс оставался неизменен. Справедливость сплошь и рядом запаздывала, но всегда находилась в пути. Чем меньше было доверия к местным властям, тем выше становился рейтинг президентов. Экономические провалы приравнивались к природным стихиям, и те, кому положено, всегда были готовы к бою, двигая перед собой платформы с реформами и национальными проектами.

Жители сел, затаив дыхание, слушали о прорыве в области нанотехнологий и электронном правительстве, и им в голову не приходило сетовать на то, что сами они сидят без газа, а правительство в лице главы местной администрации продало их грибные леса шведам. Во-первых, шведы каждый год устраивают народные гулянья с бесплатным пивом и сахарной ватой для детей, а во-вторых, глава администрации уже два раза после вечеринок в своем индивидуальном дворце бегал по улицам голый, хихикая, лез в мошонку за мелочью и предлагал всем взаймы; в следующем году им наверняка предложат голосовать за нового.

Только на первый взгляд это выглядело возвратом к прежней тоталитарной системе. Отличия были кардинальные.

Раньше выступления диссидентов и злопыхателей ловили жадно, прежде всего по западным «голосам». Смертельный глоток правды требовался ежедневно, как прописанная врачом микстура. Теперь сведения о том, как президенты по-семейному делятся с олигархами государственными деньгами, тонули в общей желтизне и казались мстительным вымыслом людей без воображения. Очередное убийство журналиста, ребенок-маугли, обнаруженный в центре столицы, непомерные цены в Малмыже или третий выкидыш кинозвезды, ставший следствием наркотиков, шли транзитом через сознание обывателя, создавая необходимый фон правильному пищеварению. Экранная атмосфера гротеска и фантасмагории напоминала страшный карнавал, который всегда был рядом: машины переворачивались, самолеты взрывались, страна ждала объяснений из «черного ящика», порнозвезда в программе «Верность» сообщала, что отказывала режиссерам и всю жизнь прожила с одним супругом, раскаявшийся педофил цитировал Библию, последнее интервью давал сектант-самоубийца. Все это не то что была неправда, но шла в сознании по какому-то другому разделу.

Потребность в правде теперь удовлетворялась из источников, в которых она, как все знали по прошлому, не ночевала. Они назывались проверенными. В них правда так тщательно очищалась и дозировалась, что почувствовать ее первоначальный вкус было невозможно. Но эта-то чистота и была теперь надобна вконец одуревшим участникам карнавала.

Кроме лекарств и водки у всех есть потребность в воде. К тому же, карнавал только тогда умеренно возбуждает, а не превращает жизнь в один большой глюк, когда известно, что кто-то в то же самое время отряжен следить за дымом из труб ТЭЦ, арестовывать партии фальшивых лекарств и подавать огнеметные дразнящие сигналы бодрствования на границе с малой страной. Многие подозревали, что это тоже было частью карнавала, но выбирать особенно не приходилось.

Мир вокруг снова вел себя недружелюбно, и это было знаком возвращения к норме, потакая природному недоверию и рождая новый порыв любви к родному очагу. Чистые краски, которыми рисовалось будущее, казались при этом не только прекрасными, но и истинными. Чем страшнее становился карнавал, тем увереннее люди доверялись будущему. Более того, все были убеждены, что именно за такое будущее они и голосовали и речь идет просто об исполнении их воли, что воспринималось одновременно как Божий промысел. То, что власть не только уважает, но и старается следовать народному вкусу, сомнений не было. Недавно выпустили новый словарь, в котором вошедшие в массы причуды словоупотребления, дававшие повод для издевок просвещенным лингвистам, были теми же лингвистами признаны нормой. Слово «кошмарить», год назад пущенное в оборот одним из президентов, теперь каждый мог найти в словаре после слова «кошма».

Сказать ли еще, что все это была и моя жизнь, мой карнавал, моя родина. Меня давно подташнивало и мутило, но я свыкся с этим состоянием, считая его благородной реакцией организма на фальшь мироустройства. Вокруг были такие же раненые и контуженные, и, прекрасно зная, что все источники вокруг отравлены, я, как и они, просил, не выходя из бреда, только одного: «Пить!»


стр.

Похожие книги