Видное место принадлежало иностранцам в императорской гвардии — элите регулярной армии Византии. К X веку существовали следующие гвардейские полки: схолы, экскувиты, арифмы, иканаты (кавалерийские), нумера, тагма стен (пехотные). Наиболее крупный контингент располагался в столице. Гарнизоны всегда были готовы отразить внезапное нападение, а также поддерживали качественный уровень, на который равнялись провинциальные стратиоты[5]. Так как профессиональные солдаты не имели других источников дохода, то получали государственное содержание. Хотя оружие и экипировку кадровые военные также получали от государства, но по возможности приобретали вооружение и доспехи более высокого качества самостоятельно.
Эти части, являющиеся ядром сил постоянной готовности империи, образовали Тагмату — своего рода корпус столичной лейб-гвардии. Особое место в нем заняла императорская Этерия[6].
Этерия (дружина) — гвардейское формирование иностранных наемников на службе византийского императора. По сути дела, это элитный корпус профессиональных солдат.
Одни исследователи (А. Гийу>{2}, В. Васильевский>{3}) отождествляют Этерию с варяжской Варангой (как по структуре, так и по национальному составу), другие (А. Мохов>{4}) понимают под Этерией весь корпус иностранных наемников, считая Варангу ее составной частью. Мы присоединяемся к первой точке зрения, исходя как из понимания термина «Этерия», так и из истории возникновения, функционирования, сущности решаемых гвардией задач.
В этническом плане Этерия (Варанга)[7] включала в свой состав русских, скандинавских и англосаксонских воинов в различном процентном соотношении.
Так, конец X — первая половина XI века (до 1043 года) — период доминирования русов, вторая половина XI века (особенно с 1066 года — после битвы при Гастингсе) — англосаксов, XII — начало XIII века — скандинавов (норвежцев, исландцев, шведов и датчан). Известно, например, что к моменту взятия Константинополя крестоносцами в 1204-м году Варанга состояла преимущественно из датчан и англичан. Наконец, поздний период существования империи характерен смешанным составом Стражи, хотя по традиции преобладали все же англо-скандинавы. Недаром в некоторых поздних источниках помимо наименования «Варангианская» гвардия встречается термин «английская гвардия императора».
Эти этнические преобладания объясняются различными факторами — взаимодействием Византии с тем или иным государством в соответствующую эпоху[8], также тем фактом, что на раннем этапе существования Варанги характерным явлением было поступление в состав Стражи какого-либо князя или конунга со своей дружиной, а впоследствии и во многом наследственным характером ее формирования.
Хотя впервые Константинополь посетили скандинавы в 838 году, честь создания Этерии принадлежит русам. Именно русам, так как византийцы в данное время хорошо различали норманнов и викингов, с одной стороны, и русов и варягов[9], состоящих на их службе, — с другой. Вместе с викингами-наемниками русы, направленные князем в дар императору, и образовали гвардию Варангов. Кстати говоря, термин «Варанга», скорее всего, ведет свое происхождение от староскандинавского var, то есть «дар»>{5}. Первый же норманн появился в составе Стражи не ранее 1020 года, а скорее всего, между 1023–1026 годами.
Появление на страницах византийской истории самого имени Варангов объясняется прибытием в Константинополь дружины, находящейся на службе киевского князя. Данный факт датируют 980 годом. Причина — брак князя Владимира с сестрой императора Анной.
Своим созданием Варяжская гвардия обязана междоусобной борьбе в Византийской империи. Василий II стал императором Византии в возрасте двадцати лет как старший сын Романа II и, следовательно, являлся законным наследником империи. Но молодой государь знал реалии византийской действительности: чтобы выжить в условиях придворных интриг и заговоров, он должен был окружить себя надежными сторонниками, а также иметь под рукой реальную и эффективную военную силу, способную быстро реагировать на постоянно менявшуюся ситуацию. Василий был свидетелем убийства императора Никифора и подозревал, что причиной смерти преемника Никифора — Иоанна Цимисхия — было отравление. Усиление военной элиты империи также вызывало опасение молодого монарха. И он не ошибся.
