Какая-то мысль промелькнула в его голове, но тут в двери его покоя громко постучали.
— Кто смеет беспокоить меня, когда я нахожусь на молитве? — гневно спросил он, — или уже варяги завладели Константинополем, и византийский патриарх — ничто для своей паствы?..
— Прости, великий, — с испугом воскликнул его келейный послушник. — Там пришел человек, который хочет видеть тебя во что бы то ни стало… Он был очень настойчив, грозил нам гневом небес, и мы осмелились побеспокоить тебя…
— Кто это?..
— Он называет себя Андреем… Это, кажется, юродивый.
— Их у нас в городе Константина так много было всегда…
— Беалос!..
— Беалос?
Фотий задумался. Это имя показалось ему знакомым. «Этот юродивый поможет мне ободрить народ», — подумал он и приказал позвать Андрея.
— Пустить его! — приказал он.
Вошел седой, сгорбленный старик с вдохновенными, сиявшими юношеским блеском, глазами; одежда его была вся изорвана, из-под нее виднелись железные вериги, опоясывавшие стан и грудь этого человека. Он был бос, Фотий заметил, что Андрей оставляет за собой кровавый след.
Он не подошел к патриарху под благословение, даже не приветствовал его, а, войдя, хриплым голосом закричал:
— Фотий, Фотий! Чудо, чудо!
Патриарх в изумлении смотрел на него. Он припомнил этого Андрея. Старика действительно называли Беалосом, и он пользовался огромной известностью в Константинополе.
«Такой-то мне и нужен, — подумал Фотий. — Он сумеет воодушевить несчастных, и если им суждено умереть, то они будут умирать жертвами гнева Господня».
— О каком чуде говоришь ты, Андрей? — ласково спросил он.
Но Беалос, прежде чем патриарх успел закончить, уже кричал:
— Пресвятая Пречистая Дева… там, на небе, я Ее видел, видел Ее и вождь варваров… На небе, Фотий!.. Она была видна над Влахернским храмом! Она покрывала своей ризой храм… Чудо! Чудо! Божие видение — божественное чудо!.. Спасение! Варяг Ее видел… я видел… Фотий! Молись!..
«Что он говорит? — спрашивал сам себя патриарх. — Его трудно понять…»
— Иди, Фотий! Иди во Влахерн! — кричал Андрей. — Там риза Святой Девы!
Андрей весь дрожал. На губах его показалась пена, лицо было мертвенно-бледно, грудь высоко вздымалась.
— Когда ты видел Пречистую, Андрей? — ласково спросил юродивого патриарх.
Беалос на мгновение стих, потом снова начал неистовствовать:
— Во Влахерн, Фотий, во Влахерн спеши! Чудо! Милость! Чудо!
— Где же ты видел Пречистую? — повторил патриарх свой вопрос.
— В небе, в небе! Она плыла в облаках и на миг остановилась над Влахерном… Иди, Фотий, во Влахерн! Там спасение… Вождь варваров Ее тоже видел. Он смутился… Во Влахерн, во Влахерн, Фотий!..
Неясный шум, вдруг раздавшийся у входа, прервал юродивого.
Вбежал, расталкивая собравшуюся толпу, один из патриарших телохранителей.
— Патриарх!.. — закричал он, упав на пол почти без чувств, — варяги…
Патриарх побледнел и едва нашел в себе силы спросить:
— Где?
— Там, в заливе…
— Как они могли попасть туда… Залив загражден цепями, доступ в него невозможен…
— Они перетаскивают свои лодки по суше, к вечеру они будут здесь…
Крик ужаса вырвался у всех.
В эту минуту в патриаршие палаты донесся протяжный звон набата. Это подавали тревожный сигнал с церквей, где были колокола.
Все молчали в патриарших покоях, только один Андрей все повторял:
— Чудо! Чудо! — хрипел он, потрясая своею высохшею рукой.
Фотий подошел к окну и растворил его.
Едва брезжил рассвет. Слабый блеск зари уже заметен был на горизонте. Утро обещало быть прекрасным. Последнее утро Византии!
Вдруг Фотий задрожал, лицо его озарилось радостью: он что-то увидел на горизонте. Он обернулся к собравшейся уже бежать из палат толпе.
— Слушайте вы все, — заговорил он, — нет опасности для града Константина!.. Свершится дивное чудо! Святая Дева спасет его от варваров и посрамит их ради славы Своего Предвечного Сына.
— Аминь! — воскликнул в экстазе Андрей.
— Идите все и возвестите народу, что сказал вам патриарх ваш и этот человек Божий… Византия спасена!..
Мало кто спал в эту ночь в Константинополе.
С быстротой молнии весть обо всем, случившемся в палатах патриарха, распространилась по форуму.
