— Когда же настанет сей день?
— Скоро, очень скоро, — сказал старик, закрывая Евангелие, — тогда и ты, мой сын, прозришь и приемлешь святое крещение.
— Нет, я не могу принять вашей веры, потому что она запрещает мстить, а я еду отомстить Ярополку за поруганную невесту моего друга и за самого себя.
— Откуда же ты едешь, сын мой?
— Из Киева, хоть я родом варяг, но я там родился и служил в дружине князя.
— Как же звать тебя?
— Извой… Свенельд похитил невесту моего друга, отдал ее князю на поруганье, и обида ее вопиет о мщении.
— Куда же ты едешь?
— В Новгород, к князю Владимиру.
— К Владимиру!.. — воскликнул старик. — Да прославится сей доблестный князь! Но каким образом ты хочешь отмстить Ярополку?
— Я предупрежу Владимира, что на него идет сила великая, киевская, чтобы он готовился отразить ее, чтобы киевляне не посмеялись над ним, чтобы не застали его врасплох и не покорили Новгород.
— Новгород уже в руках киевлян. Добрыню оковали, Ярополк же велел на новгородцах сребро имать и куны брать, а по купцам виру дикую. Весь Новгород полонен, и где ты найдешь Владимира, когда он теперь в чужой земле?
— Откуда ты все это знаешь, отец? — спросил Извой.
— Я много молился, и Господь открыл мне, что все так случилось.
— Если твой Бог открывает все, то Он откроет и мне, где найти Владимира: я верю, что Он Единый.
— Да благословит тебя Бог, сын мой, — сказал старик. — Если ты веруешь, то поклонись Ему, а я помолюсь, помажу тебя святым елеем и нареку имя, а когда ты станешь христианином, то Господь поможет тебе достигнуть заветной цели, и это уже будет не местью, а добром, которое ты сделаешь для князя Владимира: так ты одержишь две победы зараз.
— Но скажи, отец, каким образом я должен поступить, чтоб отмстить за честь моего друга?
— Сам Господь внушит тебе это, когда ты поедешь к князю Владимиру, и как подскажет тебе сердце, так и поступи, но не увлекайся в своей мести.
— А далеко ли до Новгорода?
— Два дня пути.
— Так мешкать нельзя: уже день… Надо ехать.
— Нет, сын мой, отдохни, а я буду молиться, чтобы Господь осветил твою душу Своим благостным светом; ложись и засни, а наутро я скажу тебе, что делать и куда ехать.
Извой послушался старца и растянулся на мягком сене, между тем как старик начал горячо молиться.
Долго он молился и просил о ниспослании благодати и укрепления в вере вновь обращающегося язычника.
Наконец, солнце было уже высоко, старик легонько толкнул крепко спавшего Извоя и голосом, преисполненным отеческой заботливости и нежности, сказал:
— Вставай, сын мой. Господь посылает тебе Свою святую благодать… Поди в ручеек и умойся студеной водицей, и затем я благословлю тебя и осеню крестным знамением.
Извой умылся, расчесал свои светлые кудри и снова вошел в хижину.
— Теперь, дорогой сын мой, стань на колени у иконы всепрощающей Богородицы, Которая будет руководить тобою и всеми твоими помыслами на твоем жизненном пути.
Извой встал на колени, а старец раскрыл книгу, прочитал молитву и, осенив его крестным знамением, велел ему сложить перст правой руки, приказывая повторять за ним: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». Он взял медный крестик на шнурочке, надел его на обращающегося и снова сказал:
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, раб Божий Извой, желаешь ли ты принять святую Христову веру и следовать Его учению?
— Желаю! — ответил Извой, — если она правильная.
— Отныне ты, раб Божий, Василий нарекаешься, служителем истинного Бога Христа, и да будут над тобою мир и благословение Божие. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Новонареченный Василий, преклонив колена перед старцем, сказал:
— Теперь я знаю, как поступать: благослови меня в путь на доброе дело.
— Нет, прежде подкрепи свои силы, а потом с Богом, в добрый час.
Хотя Извой не хотел есть, но тем не менее съел ломтик хлеба с медом, а затем перекрестился, как его учил старик.
— Вот теперь с Богом, — сказал Мисаил, перекрестив его на дорогу. — Седлай коня.
Извой вышел из избы, одев свою кольчугу, оседлал коня и, облобызавшись со стариком, вскочил в седло и поехал по указанной дороге к Новгороду.
