Но неутомимый Филофей не успокаивался. Этот кровавый тобольский святоша принес хантам много бед. Черный монах был фанатичным проводником политики церкви. Он ослушался царя и стал насильно насаждать христианство. Весной 1712 года митрополит пришел на нашу землю. Российское правительство дало Филофею огромную по тем временам сумму ― 2000 рублей и прочие подарки для березовских остяков. Петр приказал пригласить в Санкт-Петербург дружественное посольство жителей сибирской земли. Но вскоре выяснилось ― не с подарками пришел Филофей, а с огнем и мечом. С верховьев Оби приплыло к нам на кораблях и плотах большое войско.
Со своим отрядом епископ приходил в наши поселки, насильно сгонял людей и часами проповедовал, не разрешая никому уйти. Не понимали охотники и оленеводы, чего хочет черный монах. Поэтому в своих посланиях Филофей жаловался царю, что на его проповедях ханты и манси стояли «затыкающы уши своя, яко аспиды глухии», требовал, чтобы ему разрешили наказывать местных жителей.
Затем владыко вопреки воле царя послал сборщиков подати. Те наложили на наши кумирницы непосильную дань. Но даже если мы платили ее, Филофей оставался недоволен. Черный митрополит собрал из ссыльных людей преступное войско. Под его руководством бандиты начали борьбу за искоренение наших святынь. Взамен царского указа Филофей издал свой указ: «Ехать вниз по великой реке Оби вниз до Березова и где найдутся прелестные мнимые боги шайтаны, тех огнем палить и рубить и капища их разорить, а вместо тех капищ часовни строить и кресты поставляти». Вот так вот, прикрываясь крестом, Филофей начал уничтожать наши святыни.
Не уговорами, а угрозами собирал он «инородцев» в приречные места. Велел им принести с собой своих богов. Якобы, чтобы подружить с новой для них верой. Соратники Филофея действовали жестко: проповедовали, уничтожали наших богов, штыками и саблями загоняли людей в реку, совершая, по их мнению, «таинство» крещения. И держали людей под ружьями в ледяной воде по несколько часов. Детей не щадили. Много хантов умерли от переохлаждения. Почти все заболели воспалением легких.
Воины Филофея в конец сокрушили многих кумиров хантов. Многих злобный митрополит уничтожал самолично, о чем хвастался в своем отчете перед церковью: «Кого огнем пожег, кого топором посек, сокрушал идолов поганых обухом, испепелил без остатку всех и по лесам, и по погостам, и на межах, и на перепутьях. Поклонные камни расколол ломами и священные деревья порубил и выкорчевал». Испоганили приспешники Филофея наши священные места. Плакали ханты не в силах противостоять вооруженным отрядам. А на месте разоренных святынь Филофей и его воины ставили кресты. Только кресты эти после преступлений миссионера вскоре обуглились. Видно даже православный Бог был против такого обращения с местными жителями.
Осмелел Филофей. Взялся и за наших верховных Богов. Сожгли дотла кумира Ортика ― Покровителя Леса ― одного из любимых Богов северных жителей. Затем миссионеры захватили наше главное святилище в Белогорье, где жили Обский Старик и Медный Гусь. Запалил Филофей их дома. Полум чудом спасся, превратившись в белого лебедя. В трубу успел вылететь из горящего дома. А вот Медный Гусь погиб. Расплавили его и вылили в реку.
― Медного Гуся и Обского Старика я хорошо знал! Гостил у них неделю, когда путешествовал по России. Ребята, обязательно навестите Обского Старика. Выясните, какая помощь ему нужна. Пригласите его к нам, в Зеленец. ― Сказал Дед-Всевед. ― Извини, Ягун-ики, перебил.
― Только тогда кинулись ханты спасать своих кумиров, ― продолжил своя рассказ Северный шаман. ― Прятали их, переносили вглубь тайги и болот. Особо почитаемые наши кумиры были спрятаны в труднодоступных, потаенных местах. А если, Филофей ловил хантов и допрашивал их, требуя выдать своих богов, те шли на хитрость и отдавали ему подмененных идолов, а настоящих укрывали в лесу. На местах сожженных кумиров вырубались новые изображения, а святилища восстанавливались или строились в другом месте. Далеко в болоте спрятали нашу главную святыню ― статую Золотой Бабы. Долго рыскал по лесам Филофей, стараясь ее найти. Подкупал народ, спаивал, пытал людей огнем, но так и не смог узнать, где мы ее спрятали.
