Вдоль посадок, насколько хватало глаз, виднелись разноцветные палатки, окруженные пестрыми флажками и броскими рекламными плакатами спонсоров. В тени деревьев притулился транспорт – легковушки, «газельки», автобусы. Над каждой группой палаток гордо реял вымпел с названием команды, а скорее местности, откуда она прибыла. Ленинградская область, Марий Эл, Ростов, Татарстан, Челябинск – кого только не было. Вся Россия здесь! На стендах, которыми была уставлена главная поляна, уже висели списки команд и всякие распоряжения. Народ свернул туда – почитать и ознакомиться, и Родион вслед за остальными. Впрочем, о стендах сразу забыли, углядев разложенные на импровизированных прилавках и просто на траве продукты и пиво. К ним и припустили со всех ног.
– Мужики, а водка есть, или только пиво? – первым делом спросил у торговцев Иван Михалыч.
– Обижаете! Конечно, есть. Вам какую – «Пять Озер», «Путинку», «На бруньках»?
– Ой… – Иван Михалыч в досаде хлопнул себя по лбу. – Деньги-то… Парни, у вас есть?
– Не… Забыли! То есть не думали, что тут уже все привезли.
– Черт… Что же делать-то? Может, без меня сходите?
– Хорошая идея! – тут же одобрила Катерина Олеговна. – Идите-ка вы все, ребята, за денежкой, коль такое дело. А мы с Радиком по дистанции прогуляемся, верно, Радик?
– Прогуляемся, – Родион кивнул. – Парни, пива мне купите, я денежку отдам, как приду. Да! Совсем забыл: Валентинычу скажите, что в семь часов по КТМ совещание.
– Вот и славненько! – проводив убегающих парней взглядом, улыбнулась Катерина Олеговна. – Нет, в этом году куда лучше, чем в прошлом, помнишь? Ах, ты же не был. В этот раз и место красивее, и река рядом, и вообще… О погоде уж молчу – повезло, что солнышко. А до нашего приезда, говорят, дожди беспрерывно шли – вон в реке воды-то сколько!
– Да, – согласился Родион. – С погодою повезло. Тепло, жарко даже – и не скажешь, что конец августа.
– Тут же юг, Радик!
Двигаясь по грунтовой дороге через луг до шоссе, все примечали – где лучше установить КП?
– Вон там я бы поставила, – прикидывала Катерина и показывала рукой. – И вон там, у сосенки… И обязательно – за тополями.
– А границей, верно, будет шоссе.
– Ну да. А еще река и… вон то болотце.
– Интересно, оно проходимое? – задумался юноша. – В случае чего, можно было бы хорошо срезать.
– Да… – Учительница посмотрела в ту же сторону. – Пожалуй. А пойдем посмотрим!
– Пойдем… те…
– Да хватит «выкать» уже! Побежали!
Болотце оказалось не очень серьезное, по краю вполне можно было пройти. Родион хотел установить метку – камень или палку, но раздумал: не очень-то честно получилось бы.
– Что там все высматриваешь, Радик? Садись, отдохнем.
– Да я и не устал особо… хотя…
Пожав плечами, молодой человек уселся наземь рядом с Катериной Олеговной. И вдруг почувствовал, как между ним образовалась некая связь – пока едва ощутимая, но крепчавшая с каждой секундою. И оба прекрасно все понимали…
– Радик, посмотри, что у меня там, на спине… под лопатками… ниже…
Они занялись любовью прямо здесь, в траве, самозабвенно и страстно. Молодой человек расстегнул на Кате купальник, а она только того и ждала и без слов привлекла его к себе, поцеловала в губы, стаскивая с парня футболку и штаны.
А Родион уже не видел вокруг ничего – ни шоссе, ни тополей, ни болотца, – только бездонные серо-голубые глаза женщины, ее стройное тело, вздымающуюся в волнении грудь…
Потом они долго лежали рядом… и снова овладевали друг другом… а потом, одевшись, не сразу поднялись.
– Ты мне нравился еще с восьмого класса… – тихо призналась Катя. – Такой был скромник, совсем дитя. Но я тебя уже тогда хотела! Представляла себе… Греховная страсть, правда?
– Не знаю, – молодой человек пожал плечами.
Конечно, в школе слыхал краем уха о подобных вещах: испокон веков бывало, что молодые учительницы до замужества заглядывались на видных старшеклассников, даже спали с ними. Но то ведь старшеклассники, почти взрослые люди, а в восьмом классе ученики совсем еще дети и потом будут, конечно, рассказывать, хвастаться…
Как уже много позже понял склонный к философствованию Родион, это все шло не от испорченности нравов, а скорее от неизлечимой инфантильности, поражающей молодежь в маленьких городках, вынужденную учиться в местных филиалах вузов. Одно дело, когда молодой человек или девушка учится и живет, так сказать, «в людях», в крупном культурном центре, что во многом, а то и полностью, меняет привычную жизнь подростка. И совсем другое, когда ничего особо не меняется: просто раньше девочка ходила в школу, а теперь – «в институт». А потом снова в школу, только уже в качестве учительницы. Если замуж еще не вышла, то по большому счету ничего и не изменилось: как жила дома с родителями, так и живет, на тех же детских правах. Так откуда взяться взрослению? Да и статус «взрослого» среди провинциальных подростков обычно достигается путем умножения сексуальных контактов и количества выпитого спиртного. И что получается? Как тут нормально развиваться девушке, молодой женщине по сути? По-настоящему взрослой она себя не считает, зрелых мужчин боится, оставаясь все той же девочкой-подростком. И из одиннадцатого-то класса кавалер страшным покажется, а вот из восьмого – в самый раз!
