– Что скажешь?
Вопрос ле Крона повисает в воздухе, Ролло, которому он адресован, старательно глядит куда-то в окно, задумчиво поглаживая идеально выбритый подбородок. Три часа, предшествовавшие нашей встрече с комендантом, были потрачены не зря. Почти все это время мы, отослав Боньку, разрабатывали «беспроигрышную стратегию переговоров», в которой честно постарались учесть все возможные варианты развития событий. Так что возникшая в разговоре пауза – не вынужденный тайм-аут, а просто тактический ход.
На самом деле предложение Марана звучало весьма заманчиво. Я бы даже сказал «слишком хорошо, чтобы быть правдой». Собственно, все выходило точно так, как я предположил в разговоре со Стигом у разграбленного обоза.
Капитан с лейтенантом договорились с одной из шаек контрабандистов и мирно делили с ними гешефт. Конкурентов, соответственно, нещадно давили. Этакий симбиоз власти и преступности. Но бесконечно такое благолепие длиться не могло. Дело в том, что за спиной регулярно перехватываемых конвоев с контрабандой стояли не какие-нибудь отчаянные купчины, решившие по-быстрому срубить деньгу, а очень даже серьезные люди. Если точнее – правитель здешней марки со своими многочисленными родственниками и прочими прихлебателями. И этого сурового дядечку очень раздражала невозможность урвать свой кусочек прибылей от монополизированной имперской казной торговли со степью.
Если бы это было невозможно в принципе, то маркграф, может, и смирился бы. Но этот крендель как-то узнал, что нелегальная торговля с орками все же ведется. Доказать граф ничего не мог (а то бы с Мараном не мы с Ролло разговаривали, а имперские дознаватели), но и отступаться не собирался. Потому отчаянная парочка решила действовать на опережение и подставить конкурента первыми, ну, или хотя бы отвести подозрения от себя любимых. Вот для этого им и были нужны подходящие люди со стороны – третья сила, так сказать.
– А почему бы вам не договориться с графом? – не то чтобы я не догадывался, но надо же чем-то заполнить возникшую в разговоре паузу.
Стиг в ответ на мою реплику только пренебрежительно хмыкает. Ну, это понятно – насколько я помню с его же слов, кто-то из родственников графа был замешан в той давней истории, что перечеркнула надежды ле Серка построить карьеру в столице. Но в авантюре с контрабандой лейтенант лишь исполнитель, потому поглядываю я сейчас не на него, а на коменданта, удобно развалившегося в своем любимом резном кресле.
Капитан смотрит на меня мудрым взглядом опытного казнокрада и чуть заметно улыбается.
– Видишь ли, Морд, договориться можно с тем, кто хочет договариваться. Граф Арно ле Бранд не из таких. Он считает, что вся марка и так принадлежит ему.
Ясно. Местный царек, охреневший от собственного величия, – плавали, знаем. Если дело обстоит действительно так (а почему нет?), то Марану не позавидуешь. Неудивительно, что он хватается за любую соломинку. Ролло, видимо, пришел к тем же выводам, поскольку прекращает изображать задумчивость и переходит к сути вопроса:
– Итак, капитан, вы хотите, чтобы мы взяли на себя роль таинственных контрабандистов, не дающих людям ле Бранда развернуться. Я правильно понимаю?
Маран слегка покачивает головой:
– Не совсем. Так ситуация будет выглядеть для ищеек графа. Служители всеведущего организовали успешный канал контрабанды, а затем исчезли, заметя все следы, когда доблестные стражи границы сели им на хвост. Для дознавателей императора, когда они сюда пожалуют, все будет выглядеть несколько иначе…
При этих словах Ролло картинно вскидывает брови в немом вопросе. Капитан охотно поясняет:
– У нас скопились кое-какие доказательства причастности графских выкормышей ко всем этим делам с контрабандой. Прямых указаний на графа и его ближайшего окружения, конечно, нет, но создать нужное впечатление у имперских дознавателей можно… если подать все определенным образом.
