– Эй, ты!
Холодок, пробежавший у Брика меж лопаток, никак не был связан со свежим ветром, гулявшим по улицам Каллаха. Хотя и то сказать – осень здесь гораздо суровее, чем на юге, в его родном У'дельфе. Однако мурашки поползли не от холода, а от страха.
Брик шел ссутулившись, подняв воротник куртки. Он только-только пообвыкся на улице, перестал опасливо оглядываться и начал наслаждаться прогулкой. Первые лучи солнца, пробивавшиеся в восточной части неба, приятно ласкали кожу. Воздух был намного чище и свежее, чем в помещении, где пряталась целая орава его соратников из Рассеченного Круга.
Пока все шло отлично. Брик беспрепятственно пересек площадь, прошел одну улицу, другую, все больше удаляясь от безопасного убежища. С каждым шагом он освобождался от тревоги, обретал веру в себя.
И тут его окликнули сзади. В голосе звучал непререкаемый авторитет человека, привыкшего отдавать приказания. Брик нисколько не сомневался, что, обернувшись, обнаружит человека в фелькской мундире. Наверняка тот заподозрил в нем убийцу злополучного солдата.
Его товарищи по Кругу ничего не знали о вылазке, предпринятой Бриком. Он выскользнул из квартиры рано утром, когда остальные еще сладко спали. Более того, он сам настоял, чтобы все хорошенько отдохнули – ведь им предстоял трудный день.
В настоящий момент Брик пересекал тихую полусонную улочку, по которой двигались одинокие прохожие. Он украдкой огляделся, выискивая пути к отступлению. Неподалеку зиял проход в заброшенный переулок. Брик стал незаметно, бочком продвигаться туда.
– Да, ты. Стой! Стой, я сказал…
Вот черт, это оказался не переулок, а всего-навсего тупик, превращенный в свалку. С трех сторон поднимались стены, слишком высокие, чтобы их перемахнуть.
Рассеченный Круг имел небольшой импровизированный арсенал: молотки, кухонные ножи и тому подобное. Но все это хранилось на квартире. Брик вышел на прогулку безоружным. Напустив на себя беззаботный вид, он удивленно обернулся, будто только что услышал окрик.
Против ожидания, он не увидел ни мундира, ни меча, ни лат. Перед ним стоял мужчина зим на десять постарше его самою в потрепанном костюме торговца. Резко очерченное лицо, взгляд диковатый. Неверными шагами незнакомец направился к Брику.
– Ты что, не слышишь?
– Что вам от меня надо? – проговорил Брик, старательно пряча лицо в воротник. Хоть он и не узнавал окликнувшего, но все же…
– Я хочу знать: что сталось с твоими обещаниями?
Брик заподозрил, что этот человек попросту сумасшедший, который принял его за своего знакомого, некогда нанесшего ему какую-то обиду. Причем что хуже всего – похоже, он не осознавал своей ошибки даже сейчас, когда они стояли практически лицом к лицу.
– Я не давал вам никаких обещаний, – сказал Брик.
Следует просто развернуться и уйти тем же путем, каким он попал сюда. Однако сделать это было проблематично. Мужчина распрямил плечи – и стало ясно, что, невзирая на возраст, он вполне силен и боеспособен.
– Не пытайся лгать, это тебе не поможет! – прорычал он. – Неужели у тебя не осталось ни капли совести?
Он как будто наливался гневом: казалось, поношенная перепачканная куртка трещит по швам.
К сожалению, несмотря на ранний час, на улице было слишком много людей, чтобы их препирательство осталось незамеченным. А Брику меньше всего хотелось привлекать к себе внимание. Он повел плечами, стараясь освободиться от медвежьей хватки внезапного собеседника.
– Вы меня с кем-то спутали, – громко и выразительно сказал он, хотя и понимал в глубине души, что этот номер не пройдет.
Взгляд незнакомца стал еще более диким.
– В той таверне…
– В какой таверне? – невольно переспросил Брик.
– Ты произносил такие прекрасные слова. В той таверне. Сначала песни. А затем… затем эти слова. Про восстание. Про то, что люди в Виндале поднялись против Фелька. Проклятие… Проклятие! Зачем ты лгал нам?
Все ясно. Этот человек слышал его в один из вечеров, когда Брик под видом трубадура ходил из таверны в таверну и рассказывал о восстании, которого на самом деле не было (по крайней мере, он ничего про это не знал). А также о подпольной организации мятежников здесь, в Каллахе, которой тоже не существовало (опять же – на тот момент).
