Через два часа Генри вернулся и выдал тайный сигнал, который свидетельствовал о его возвращении. Затем он, а также его брат и Чарльз, который пошел несмотря на протесты Флоры, тихо перелезли через забор у сада, который не был виден из дому благодаря бурной растительности. Все трое заняли позицию, с которой хорошо обозревался дом, и в которой, при этом, они были полностью, замаскированы густыми зарослями вечнозеленых растений.
- Вы видели этого негодяя Джека Прингла? - спросил адмирал.
- Да, - сказал Генри, - он пьян.
- Я так и думал.
- Нам не составило труда оторваться от, него, хотя он и подозревал, куда мы идем. Ноя думаю, что мы, безусловно, избавились от него.
- Бродяга! Если он придет сюда, я размозжу ему голову. Клянусь, я это с ним сделаю, швабра проклятая. Почему в последнее время он так сильно выпивает? Хотя это в его обычной манере. Иногда он годами не пьет даже дозы, которые будут полезны для него, но иногда на шесть или восемь недель уходит в запой.
- Ничего, ничего, мы справимся и без него, - сказал Генри.
- Конечно справимся! Нет сомнений. Слышите, как работают, эти парни в замке? Провалиться мне на этом месте, мне внезапно пришла, в голову мысль. Я понял, что они делают.
- Что, что? - с нетерпением сказал доктор.
- Как что? У этого подлеца Варни, как вы знаете, сожгли дом.
- Да, ну и что?
- Как "ну и что"? Нет сомнений, что ему нужен другой. Поэтому я думаю, что он ворует стройматериалы из поместья Баннервортов.
- Это и есть ваша мысль?
- Да, и это очень естественно, я думаю, господин доктор, что бы вы об этом ни думали. У вас есть мысль получше?
- О, дорогой мой, конечно нет. Я просто думаю, что немного поесть бы сейчас не помешало.
- И попить тоже, пропади я пропадом, если это не так, - сказал Джек Прингл, появившись неожиданно.
Адмирал бросился к нему. Но его сдержали другие. Джек с видом победителя сказал:
- С вами что-то не так. Я сейчас не пьян. Я думал, что вы идете на какое-то опасное мероприятие, поэтому решил, что должен пойти тоже. Если вы думаете, что я ничего не знаю, то ошибаетесь. Вампир там в доме, и я именно тот, кто схватит его, я верю в вас, мои мальчики.
- Господи! - сказал доктор. - Что нам делать?
- Ничего, - сказал Джек, доставая из кармана бутылку и приставляя ее горлышко к своим губам, - совсем ничего.
- С чего-то нужно начинать, - сказал адмирал, разбивая палкой бутылку, из которой вылилось все содержимое. Это привело Джека в оцепенение, он поглядел на горлышко, которое все еще было у него в кулаке.
- Адмирал, - сказал он, - разве британские моряки способны на такое? Это что же такое? Трюк неуклюжего увальня или удар идущего напролом победителя? Господи!
- Не шуми. Ты еще не пьян, и я решил, что ты и не должен пьянеть, поэтому я произвел бортовой залп в эту бутылку рома. Теперь можешь оставаться с нами. Но запомни, ты сейчас на боевом задании и не должен ничего делать без приказа.
- Да, да, ваша честь, - сказал Джек, выбрасывая горлышко бутылки и грустно глядя на землю, от которой исходил запах рома, - все это так. Но как тяжело выдержать, когда прерывают твое испитие грога. Будь я проклят, меня еще никогда не прерывали, когда бутылка была у меня во рту.
Генри и Чарльз не могли держать улыбку от разочарования Джека. Они знали, что, не будь произведено этого насильственного деяния, Джека в течение получаса уже нельзя было бы контролировать.
Но Джек был явно недоволен и считал, что его очень сильно обидели. Это было тоже неплохо, потому что, когда он думал о несправедливости по отношению к нему, он всегда был тих. А такое с ним случалось редко.
Они немного закусили, и, когда приближался день, братья Баннерворт, а также Чарльз Голланд стали испытывать нетерпение. Они очень хотели узнать, что же делает сейчас в замке сэр Френсис Варни.
Они разговаривали тихим голосом, выдавая всевозможные предположения по поводу этого таинственного пристрастия к их дому. Но ни одна из догадок не была достаточно убедительной.
Они более чем подозревали доктора Чиллингворта в том, что он или что-то еще знает, или до чего-то догадался, потому что был уж очень спокоен. Но доктор отрицал это. Когда они спросили его об этом, все что он им сказал было:
