– Если это не христиане, значит, мусульмане! Почему они никак не могут оставить нас в покое? Мы же никогда не убиваем больше, чем нам требуется для поддержания собственного существования. Причем мы умеем удовлетворяться минимумом. А могут ли они сказать о себе то же самое?
Дойдя до покрытого льдом потолка, он прошелся по нему рядом со своими двумя оставшимися невестами. Верона и Элера, свисая с балки, тихо плакали, обнимая друг друга. Проникнув в их мысли, граф легко выудил оттуда всю нужную ему информацию. Итак: принцесса и чужестранец.
Оказавшись лицом к лицу с невестами, Дракула почувствовал, как нарастает его гнев:
– Разве не говорил я вам, как важно покончить с родом Валериуса? Особенно теперь, когда мы так близко подошли к выполнению нашего плана и осуществлению нашей мечты?!
Невесты завыли от горя, и граф немного смягчил свой тон:
– Ну ладно, ладно, любимые мои. Не волнуйтесь, я отыщу для себя другую невесту.
Ужас и недовольство сразу отразились на лицах оставшихся в живых вампиров:
– Неужели мы вдвоем так мало значим для тебя? – спросила Элера.
– Неужели у тебя нет сердца? – добавила Верона.
Граф моментально стал серьезным, даже слишком:
– Нет! У меня нет сердца. Я не испытываю ни чувства любви, ни страха, ни радости, ни горя. Я пуст и бесчувствен. Я бездушен! Я нахожусь в состоянии войны со всем миром и теми, кто живет в нем, с каждой душой, существующей на земле! Но скоро... очень скоро начнется последняя битва, последний бой! – Дракула улыбнулся. – Я должен выяснить, что за чужестранец решился навестить нас.
Он тут же осознал, что не был полностью лишен эмоций. Сейчас, например, его переполнял гнев. Этот незнакомец посмел убить Маришку, и за это он очень дорого заплатит. Такая мысль доставила ему некоторое удовлетворение, и он хищно облизнулся. Да, именно так все и произойдет. Долги он привык взимать кровью.
Спрыгнув на пол с высоты в сорок футов, Дракула почувствовал присутствие поблизости еще одного из своих слуг. На стене проявилась тень оборотня. Повернувшись, граф наблюдал за тем, как зверь перемещается взад-вперед ровно настолько, насколько позволяли цепь, ограничивающая его движения.
Незнакомец познает гнев графа во всей его силе.
– Мы сделаем из него нечто вроде аперитива. Мы слишком близко подошли к успешному завершению нашего дела и не имеем права прерываться.
Обе невесты тут же приземлились на пол рядом со своим хозяином:
– Нет, милорд! Прошу! Скажи, что ты не будешь пытаться еще раз пробовать это! – взмолилась Элера.
– Мое сердце не выдержит горя, если у нас снова ничего не получится, – добавила Верона.
Но графу уже наскучили их просьбы.
– Молчать! – закричал он, и голос его эхом разнесся по огромному залу.
Невесты в страхе прижались друг к другу. Граф тут же пожалел о том, что так напугал их: этим бедняжкам и без того сегодня пришлось очень многое пережить. Накрыв их своим огромным плащом, он начал успокаивать их своим голосом и силой воли:
– Нет-нет, не бойтесь меня. Вам не следует бояться меня, пусть все другие боятся меня.
Уже через минуту Верона и Элера счастливо мурлыкали у пего в объятиях.
– Но мы все равно должны попробовать... у нас просто нет другого выхода, как только продолжать свои попытки... для нашего же собственного блага и выживания! – Дракула вдохнул воздух, ощущая головокружительный аромат, исходящий от невест, и на какое-то мгновение ему почти удалось вспомнить, что это такое – ощущать себя живым.
Момент очарования был разрушен страшным завыванием оборотня. Граф увидел силуэт зверя, в которого то и дело словно пытались воткнуть какую-то палку. При этом каждый раз, когда палка соприкасалась со шкурой оборотня, возникал ни на что больше не похожий электрический разряд. Палку держал, судя по очертаниям фигуры, какой-то урод.
– Игорь! – недовольным голосом позвал слугу Дракула.
Скособочившись, Игорь послушно поспешил к хозяину, скользя по льду. В руках он держал десятифутовую палку, похожую на те, которыми подгоняют скот.
– Слушаю вас, хозяин, – преданно произнес Игорь.
– Ты что же делаешь, зачем ты так мучаешь эту тварь? – спросил граф.