— Гели! Спускайся! Тебя все ждут! Мы уезжаем! Мы не можем опоздать!
Слушать — и ждать, когда на самом деле останется мало времени… И в последний миг спуститься! Когда все уже собрались в вестибюле! Спуститься к ним ко всем, праздничным и нарядным, будучи самой праздничной и нарядной из всех!
Перекошенное лицо Магды…
Улыбка отца и его слова:
— Какая прелесть! Гели, ты совсем взрослая! Магда, какой же у тебя великолепный вкус! И какая ты умница. Я и не подумал, что Гели уже пора иметь бальный наряд!
Слова, после которых Магда уже не могла оставить Гели дома или заставить переодеться!
И почему-то — ужас на лице старого доктора Гисслера.
Такой смертный ужас, словно он увидел привидение.
Ужас, сменившийся злостью.
Они были злы весь вечер — и Магда, и доктор Гисслер.
Но Гели это было безразлично.
Ее мечты сбылись.
Не все — потому что Конрад ни разу не пригласил ее танцевать, и уж подавно — не попросил ее руки!
Но все-таки она была на балу, в бальном платье, и несколько раз танцевала, и услышала шепот за спиной — голоса двух женщин:
— А маленькая Андерс — не такая уж дурнушка!
— Да что вы, она хорошенькая, как куколка! Я всегда это видела!
Гели торжествовала. На балу — и много дней после.
И Конрад после этого перестал относиться к ней, как к ребенку! Был по-прежнему холоден… Но — как со взрослой!
И всем этим она была обязана Лизелотте. Ей одной.
Гели никогда не забывала о благодарности. И Лизелотту с тех пор считала своим лучшим другом. Они, конечно, редко встречались… Но в каждую встречу Гели старалась провести с Лизелоттой как можно больше времени. И как можно больше рассказать ей о себе, о своих чувствах, мыслях. Она надеялась, что со временем и Лизелотта станет откровеннее с ней. Она мечтала об этом — как о любви Конрада.
Полтора года прошло с того бала у Гогенцоллернов, когда Лизелотта с помощью парикмахера и чьих-то платьев так решительно изменила жизнь Гели Андерс.
Теперь Гели стриглась и делала перманент раз в четыре месяца — вопреки протестующим воплям Магды, твердившей, что Гели испортит себе волосы. Пусть испортит… Когда-нибудь потом. Зато сейчас будет хорошенькой!
Теперь отец возил Гели на все торжества, на которые приглашали его и Магду. И к каждому случаю Хельмут заказывал Гели новое платье у портнихи! Он хотел, чтобы его дочь выглядела достойно. И Гели всякий раз торжествовала, и победно поглядывала на Магду, когда ехала на взрослый праздник во взрослом платье. Правда, на самом-то деле он предпочла бы надеть какое-нибудь из тех удивительных платьев, которые Лизелотта хранила в большом сундуке. Они были красивее и изысканнее. А главное — от них исходил аромат тайны.
Голубое платье осталось у Гели. Она время от времени надевала его. Она очень сильно выросла за эти полтора года, но, к счастью (или к несчастью?) оставалась по-прежнему такой же худой и плоской. Поэтому платье налезало. Хоть и стало коротковато. Правда, черные бархатные туфли она не могла бы надеть при всем желании. Потому что ноги тоже выросли!
А Магда всякий раз, видя Гели в этом голубом платье, злилась так, что зеленела. И становилось видно, что у нее все-таки есть веснушки… А то все говорят: «Какая красавица! Огненные волосы, персиковая кожа — и ни единой веснушки!» Как же — ни единой! Посмотрели бы они на нее, когда она злится.
Голубое платье оставалось самым любимым, хотя у Гели теперь была целая куча нарядных платьев. Правда, одеть их было некуда. В последние два года праздновать совсем перестали. Эти бомбежки… И поражение под Сталинградом… Но можно надевать нарядные платья просто для того, чтобы выйти к ужину! Наверное, в этом замке они будут торжественно ужинать в большом зале, за старинным длинным дубовым столом! Надо взять все свои платья. А то куда их еще надеть?
Правда, Конрад видел ее почти во всех этих платьях. С некоторых пор Конрад стал бывать в их доме со своими дядями, с профессором Отто фон Шлипфеном и полковником Августом фон Шлипфеном: они оба когда-то учились в одном пансионе с Хельмутом, а теперь у них появились новые важные дела, как-то связанные с войной и прочими событиями. Что-то таинственное, в чем Конрад, несмотря на юность, был задействован.
