Как долго она страдала от этого. Сколько времени ушло на то, чтобы хоть немного утихомирить душевные муки? Они думали, она умерла, исчезла навсегда. Брюнетка и сама мечтала о смерти, понимая, что такое невозможно. Но они сделали всё, чтобы её уничтожить. Её растоптали и забыли, казалось, что может быть хуже? Пожалуй, только то, что ей надо было лицезреть плоды своего падения. Из тьмы она наблюдала, как её ошибка растёт, расползается и становится сильнее. Во тьме она билась в бессильной ярости, но уже ничего нельзя было исправить. Теперь сама брюнетка, некогда могущественная и властная, стала никем, рабыней низменных инстинктов, ранее ей не ведомых. Её тошнило от самой себя, но она всё равно продолжала им повиноваться.
Через какое-то время её опустошённая оболочка (именно этим она, скорее всего, и была тогда) обрела покой. Это не было забвением и уж тем более это не было прощением. Она ничего не забыла, а поскольку впереди у неё была вечность, брюнетке удалось хорошенько воспитать в себе холодную ярость и презрение к прошлому.
Брюнетка в зелёном всегда знала, что такое вечность, и никогда не боялась получить её в полное распоряжение. Другое дело, что подобные ей рано или поздно переставали существовать. Для многих фатальный исход был желанным, но только не для неё. Она видела, как все они исчезают, уступают место другим, таким же или новым, неважно. Она сама оставалась неизменной, не пропадала, так же, как и её ошибка.
Сменялись сезоны и времена года, половина из которых была для неё, затравленной и забытой, сущим наказанием. Сменялись поколения. Наконец мир стал таким, каким она не видела его и в страшном сне. Вампиры были ВЕЗДЕ. Они уничтожили людей и развились. Брюнетка ощущала себя как в зеркальном лабиринте, где каждое отражение — её и не её, но последующее чудовищнее предыдущего. Это был кошмар. Но однажды она почувствовала зов…
Скрип двери вырвал её из пучины бесконечных воспоминаний. Снаружи что-то мягко щёлкнуло, отошла в сторону створка. В келью с элегантным поклоном вошёл её Воин.
— Моя королева, — не поднимая головы, заговорил он.
— Как долго тебя не было, — былое раздражение снова накрыло её.
— Простите меня, я был очень занят вашим делом, — ответил вампир. — Произошло нечто… неприемлемое.
— И что же? — от злости её глаза вспыхнули зелёным цветом. Вечно что-то у него идёт не так.
— Есть те, кто мешают вашему возращению. — Казалось, вампир говорит виновато. — Никчёмные создания, но они создают проблемы.
— Кто?! — прогремел под низкими сводами кельи её голос.
— Как всегда, королева, — вздохнул Воин. — Я пытался что-то сделать…
— Но не вышло, конечно же, — закончила за него брюнетка. — Жалкие существа, как же я их ненавижу…
— Так же, как и я, — закивал он, всё ещё стоя в поклоне.
— Ты сам наполовину такой же! — окончательно разозлилась брюнетка.
— Я и рад бы измениться! — жарко воскликнул вампир, разогнувшись. Лицо у него, казалось, тоже пылало гневом. — Поэтому позвольте мне умереть за вас, ваше величество, но решить проблему.
— Не стоит, — поморщилась она, подойдя к нему. Запахло травой и морем, этот запах хранили складки её зелёного платья. — Я сама разберусь.
— Думаю, это не отнимет у вас много времени, — почтительно пропустил её к выходу вампир. Она оглянулась в ожидании имени и адреса, куда ей следовало направиться. — Это недалеко отсюда…
* * *
Милена была настоящей женщиной-вамп, таких не пугают поздние прогулки, незнакомые мужчины и крохотные паучки. Последних двух особей такие, как Зубкова, употребляли на ужин или завтрак (если бедолагам повезёт до него дожить). По этой причине, памятуя, что первая поездка в Кровчино прошла нормально, Милена не слишком напрягалась. В конце концов, что может случиться с девушкой в забытом Дракулой районе, пусть даже и с приближением рассвета?
Проблема Кровчина была в том, что это место в любое время суток выглядело жутковато. Половина домов пустовала, они представляли собой разваливающиеся многоэтажки из выжженного солнцем кирпича. Здесь не было вообще ничего, 24-часовые магазины торговали исключительно коктейлем «бескровная мэри», то бишь водкой.
