Джулиус тут же прекратил поигрывать с ее грудью и стал задирать ее короткую узкую юбку, пока не собрал ткань на талии Маргарет. Затем он просунул руку между их телами, проникнув в ее трусики и нежно лаская свою возлюбленную. Застонав от нахлынувшего желания, Маргарет быстро расстегнула его брюки и стянула с него боксеры, обхватив и слегка сжимая его член поощряющими движениями.
Издав стон, Джулиус убрал руку из ее трусиков и, подхватив Маргарет под ягодицы, приподнял, заставляя опоясать ногами его торс.
Она подчинилась, отпустив его плоть и схватив его за плечи, чтобы помочь удержать себя на весу, когда он опустил ее на свой возбужденный член. Прервав поцелуй, они закричали от наслаждения в момент, когда Джулиус заполнил ее лоно, и, захлебнувшись дыханием, прикипели глазами друг к другу, когда он, медленным движением, немного подавшись назад, снова погрузился в нее. Прижатая к стене его весом, Маргарет застонала и закрыла глаза, поглощенная ощущением тела Джулиуса, врывающегося в неё, и ее собственного тела, прильнувшего к великолепному мужскому торсу и отвечающего на его страсть. А затем Джулиус снова прильнул к ее губам, повторяя языком движения своего члена. Поцелуй быстро стал неистовым, как и его ласки, пока, наконец, напряжение не достигло кульминации, сводя Маргарет с ума. Она понимала, что их тела бессильно скользят вниз, но темнота поглотила ее прежде, чем они в изнеможении рухнули на пол, так что Маргарет даже не ощутила удара.
Она не знала, сколько находилась без сознания. Обморок ее не удивил. Маргарет часто слышала, что у настоящих половинок такое бывает первую сотню раз занятий любовью. Она даже донесла эту прописную истину до своих невесток, но впервые ощутила это на собственном опыте. Когда Маргарет открыла глаза, то обнаружила себя в объятиях Джулиуса, который нес ее по ступенькам наверх.
— Я подумал, что будет лучше, если парни не наткнутся на нас у лестницы, голых и бесчувственных, когда вернутся домой, — пояснил он с легкой улыбкой, когда заметил, что его любимая пришла в себя.
Маргарет зарделась и смущенно кивнула.
Джулиус тихо рассмеялся над ее стыдливостью, занося ее в спальню:
— Как ты можешь стесняться после того, что мы только что сделали?
— Я едва тебя знаю, — прошептала она. — Мы же встретились всего несколько дней назад.
Его лицо стало серьезным. Он опустил Маргарет на ноги, и теперь они оказались друг против друга, глаза в глаза:
— Мы половинки, Маргарет. Я знаю тебя с того момента, как увидел. А ты знаешь меня. Какая-то часть твоего сознания признает меня, как признают давно потерянную любовь.
Она молча смотрела на Джулиуса, понимая, что он прав. Маргарет ощущала его страсть и его упоение, на что способна только истинная половинка, во всяком случае, с Жан Клодом это было для нее недоступно. Похоже, ее тело инстинктивно знало, что нужно делать, как доставить любимому наивысшее наслаждение, и она неосознанно дарила эти ласки Джулиусу. Руки Маргарет прикасались к нему именно так, как ему больше всего нравилось: возбуждение, что охватывало его, говорило об этом. Ее губы ласкали впадинку у него за ухом, и она снова получала подтверждение своей догадки, когда волны восторга захлестнули их обоих. И ее тело двигалось навстречу и сливалось с телом Джулиуса, угадывая его поступки и сочетаясь в едином ритме, словно они уже сплетались в этом сладостном танце раньше, словно были единым целым.
Она никогда не испытывала ничего подобного с Жан Клодом. Поначалу, Маргарет постоянно чувствовала неуверенность, сомневаясь, что же ей следует делать и как угодить мужу… а потом, после столетий, проведенных под его полным контролем, ей стало все равно. Они никогда не занимались любовью по ее инициативе.
Но сейчас все было как с истинной половинкой. Неудивительно, что ее дети казались такими счастливыми. Улыбнувшись своим мыслям, Маргарет отбросила остатки смущения и, потянувшись, обхватила рукой член Джулиуса. Ее улыбка стала еще шире, когда она увидела серебряное пламя, разгорающееся в его глазах, поглощающее черноту зрачков, но стоило Джулиусу попытаться что-то сказать, как она накрыла его губы своими, скользнув язычком ему в рот.
