— Тебе не понравилось, — предположил Кристиан, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.
Маргарет быстро покачала головой:
— Совсем нет. Мне очень понравилось. Я впервые слышу вживую, как на скрипке исполняют рок, но всегда считала, что звуки скрипки добавят очарования этой музыке. Тем более, что ты играл просто божественно. Я в восторге!
Когда он недоверчиво посмотрел на нее, Маргарет принялась настаивать:
— Да правда же! Я просто размышляла о том, что ты, должно быть, унаследовал свой музыкальный талант от меня. Твоему отцу медведь на ухо наступил.
— Это точно, — усмехнувшись, согласился Кристиан. — А ты играешь?
— Да. На пианино, скрипке, гитаре, барабанах…
— Барабанах? — удивившись, перебил ее Кристиан.
Маргарет пожала плечами:
— Я, вероятно, играла на всем, что могло издавать звук, поскольку всегда очень любила музыку. Она добавляла красок в мою жизнь. Быть домохозяйкой очень скучно, особенно когда есть слуги, которые делают за тебя абсолютно все, — грустно сказала она, а затем слегка вздохнула и призналась: — Я играла почти все свободное время, но это изменилось, когда умер Жан Клод. Я, наконец, была вольна в своих передвижениях и много где побывала. Но сегодняшняя ночь вновь пробудила во мне желание музицировать.
Кристиан взглянул на сцену, где начала настраиваться другая группа.
— Они сейчас начнут. Будет шумно. Хочешь пойти в более тихое место, чтобы выпить кофе или перекусить, прежде чем отправиться домой?
Маргарет кивнула в ответ на его предложение, зная, что там было бы удобнее продолжить разговор. Тем более, что у Кристиана рот будет свободен, так как он не ел и не пил. Когда она поняла, что улыбается, и что улыбка получилась более естественной, чем все те, которые она прежде дарила ему с тех пор, как узнала, что он ее сын, Маргарет ощутила, что немного раскрепостилась. Возможно, теперь все, наконец-то, будет хорошо.
— За углом есть кофейня, — сказал Кристиан, когда они вышли в ночь. — Я не знаю, понравится ли тебе там, зато она недалеко, и мы можем прогуляться.
— Уверена, мне там понравится, — успокоила его Маргарет, и они неспешно пошли вдоль по улице.
— Эй, леди, вы что-то уронили.
Они с Кристианом остановились и обернулись, чтобы посмотреть на мужчину, указывающего на маленький кошелек, лежащий на тротуаре.
— Я подниму, — произнес Кристиан, отпустив ее руку и поспешив к вещице.
— Но я не брала с собой… — Маргарет замолчала на полуслове, заметив краем глаза какое-то движение справа и, метнувшись туда взглядом, поняла, что они с Кристианом остановились на повороте в аллею, и двое неизвестных в темной одежде и масках, стремительно атакуют ее.
Маргарет инстинктивно развернулась, чтобы убежать, но у нее не было никаких шансов — не успела она сделать и пары шагов, как злоумышленники схватили ее.
Выругавшись, Маргарет стала отбиваться, но они были бессмертными, и оба намного больше и сильнее ее. И вскоре один из нападавших уже крепко прижимал ее к себе, приставив к горлу длинный острый нож. На какое-то мгновение Маргарет показалось, что он собирается снести ей голову прямо здесь, на улице, но тот ограничился всего лишь небольшим порезом, пустив ей немного крови, чтобы заставить ее прекратить борьбу.
Прерывисто дыша и стараясь не двигаться, из опасения вогнать нож глубже в свою плоть, Маргарет заметила, что Кристиан остановился на полпути к кошельку, обернулся, и остолбенел, увидев, в каком положении она оказалась. Мужчина, который крикнул, что она что-то выронила, несся со всех ног вверх по улице. «Без сомнения, ему заплатили, чтобы он отвлек нас этим кошельком», — вздохнув, подумала она, а затем встретилась с жестким взглядом Кристиана.
— Беги, — приказала Маргарет, не беспокоясь о клинке, приставленном к горлу.
Когда Кристиан молча уставился на нее с непонятным выражением лица, она поняла, что он заупрямится.
— Кристиан, делай, что я сказала, черт возьми! — рявкнула она и яростно топнула ногой, не обращая внимания на углубившееся в ее шею лезвие. — Я твоя мать!
— Именно, — произнес он, и легкая улыбка заиграла на его губах. Затем он поднял руки вверх, намереваясь сдаться, и пошел вперед.
