– Вода холоднющая! – со зловещей радостью сообщает Сашка, успевший бултыхнуться в море, пока девушки раскладывают подстилки и раздеваются.
– Идем купаться? – предлагает Вале Танька.
– Подождем, – вздрагивает Валя от ледяных брызг, которые попали на нее с отряхивающегося Сашки.
– Что-то ты совсем сегодня злая, – фыркает Танька, которой, должно быть, надоело веселить подругу.
– Тань, мне поговорить с тобой надо, – неожиданно для себя самой, как будто нырнув с разбегу с головой в ту самую холодную морскую волну, выкладывает Валя.
– Ты беременна? – округлив глаза, выпаливает Танька.
– Ух ты! – поражается явно заинтересованный Сашка. – От кого?
– А ты иди купаться, – строго приказывает парню Танька.
– Это почему же? Мне тоже интересно, – возмущается тот.
– Тебе еще рано таким интересоваться, – как-то по-взрослому, почти с материнской ноткой изрекает Танька.
– Да я больше тебя об этом знаю, – запальчиво и несколько опрометчиво заявляет юноша.
– Успокойтесь оба, – морщась от раздражения, что ее разговор с подругой как-то сразу пошел не туда, приобретя окраску некой скандальности, предлагает Валя. – Я не беременна. Почему сразу это? Что, у меня других целей нет в жизни? Или я больше ни на что не способна, что ли?
– Так что случилось? – спрашивает Танька и вновь шикает на Сашку: – В море, я сказала!
– Не пойду! – огрызается Сашка.
– Да я тебе! – злится Танька.
– Хочет – пусть остается, – снова морщится Валя. – Я просто хочу тебе сказать…
Она мнется, не зная, как лучше сформулировать свою мысль, чтобы она вызвала как можно меньше удивления или возмущения.
– Что? – Танька садится на подстилку рядом с подругой.
– Я из Жданова собираюсь уехать, – выдыхает Валя.
– Так и я, может, тут всю жизнь не проживу, – усмехается Танька. – Как тут загадывать? Нашла новость.
– Я – скоро, – уточняет Валя, отчасти разочарованная невозмутимостью подруги, и добавляет, чтобы избежать дополнительных вопросов: – Уеду скоро.
– Когда? – спрашивает Танька и в глазах ее появляется тревога.
– Не знаю точно. Как билет возьму и расчет оформлю. Недели через две, может быть. Или чуть позже.
– Куда? – недоверчиво интересуется Танька. – Случилось что-то или как?
– Ну что ты заладила: «случилось» да «случилось», – раздраженно выдает Валя. – Ничего не случилось. Никто не умер. Просто я хочу что-то серьезное сделать в жизни. Изменить что-то. Чтобы было, что потом вспомнить.
– И куда едешь? – интересуется Сашка.
Валя смотрит на него с благодарностью. Хотя бы можно сдвинуть с мертвой точки завязший в бесконечных пререканиях разговор.
– На Кольский полуостров, – выпаливает она, – в Хибины. Там город новый строят. Комсомольская стройка.
– Зачем? – Танька беспомощно разводит руками.
– Что «зачем»? – огрызается Валя. – Ученых туда будут заселять. Институтами. Научный центр организовывать.
– Зачем тебя туда несет? – уточняет явно растерянная подруга.
– А я вот не смог бы без моря, – неожиданно изрекает Сашка.
– Так там тоже море, – с готовностью переключается от Танькиных философствований к разговору, требующему вполне конкретной аргументации, Валя.
– Какое? – хмыкает Сашка, явно довольный своими географическими познаниями. – Баренцево? Толку-то с него! Я бычков люблю ловить. Сидишь на волнорезе…
– Ага, – с ехидством перебивает Валя, – холодно, противно.
– Ты еще «мокро» скажи! – возмущается Сашка.
– Да, и мокро тоже, – с готовностью поддакивает Валя.
– Так для того же и идешь рыбачить, – хмыкает Сашка.
– Чтобы мокро было? – фыркает Валя.
– Нет, чтобы все вместе: вода, волны шумят, запах! Запах, знаешь, какой на волнорезе? – Сашка мечтательно задумывается, подбирая слова.
– Как будто я на волнорезе не бывала, – снова фыркает Валя.
– Так ты там летом бывала, в жару, как вон сегодня, – поясняет Сашка. – А ты знаешь, как там осенью? Или весной, самой ранней, когда еще никого на пляже и в помине нет? А ты сидишь с удочкой, и брызги тебе на лицо…
– Вот, я же и говорю: холодно, мокро и противно, – огрызается Валя.
– Не, не противно совсем, – мечтательно произносит Сашка, не зная, как еще выразить свою страсть к рыбалке.
– Палтус, – неожиданно бросает Валя.
