Капитан, усиленно хмурясь, делал вид, будто не обескуражен.
— Убийство Макаровой, Олег Леонидович, — подлила я масла в огонь, — не совсем вяжется с похождениями маньяка. Вы отдаете себе отчет, но не хотите мириться. Как было бы славно, да? — подогнать новое дело под старое, забрать злодея и никогда не возвращаться на эти дачи? Прокрустово ложе, капитан. Отгадайте детскую загадку: что не влезет в самую большую кастрюлю в мире?
— То есть?
— Элементарно, — сказала я. — Представьте себе бесконечно огромную кастрюлю. Больше галактики, больше Вселенной. И материальный предмет, который нельзя в нее затолкать.
— Не знаю.
— Стандартный милицейский ответ. А вы подумайте.
Он недобро прищурился:
— Не пойму я, Лидия Сергеевна, какого амплуа вы придерживаетесь по жизни. Я видел вас уже в двух ипостасях. Вы инженю? Не похоже. Героиня? Субретка?
— Суфражистка, — ответила я. — Безжалостная. Когда есть на кого опереться.
И вдруг мне стало страшно. Фоторобот маньяка лежал передо мной, изредка я косила на его вытянутое лицо, и тут меня пробило: да ты же с ним знакома, душечка!!!
Ну и тормоз. Аж в жар бросило. Заметил ли Верест?.. Стоп, тут надо подумать. Признания подождут. Не смотри на фоторобот! Я попыталась соорудить спокойное лицо. Сомнений мизер: человек, смотрящий с формата А4, и «маньяк», подкарауливший меня на Фасадной улице, — суть одно лицо. Высокий лоб, прическа на пробор, глаза… Мне везет как утопленнице (никогда не замечала за собой этой склонности наматывать на шею неприятности; видно, сглазил кто). Две поганые истории абсолютно не связаны между собой, они не могут быть связаны! И тем не менее я отметилась в обеих. Маньяк действительно имеет дачу в «Восходе» (решительно убираем кавычки со слова «маньяк»). Он, не скрываясь, уходил по Фасадной, потому что шел домой! Он не гадит там, где живет. Но его основательно трясло — стоя передо мной, так и подмывало нагадить. Но благоразумие победило — выходит, не совсем он сумасшедший. Переключается на женщин средних лет? Начал с пенсионеров, а закончит младенцами? Как расценивать сие ночное поведение?
— Тук-тук, — постучал Верест по столу. — К вам можно?
Он смотрел на меня с огромным любопытством. Ну интересно — не каждый день увидишь думающую писательницу.
— Подождите, — буркнула я, — занято.
Открывать ли ему распахнувшиеся передо мной знания? Затаскают же. А с другой стороны, доколе опера будут висеть на Красноперове? Пока маньяк спокойно не выйдет из дома и не прибьет еще кого-нибудь?..
— О чем думаете? — затребовал Верест.
— Ни о чем, — соврала я. — Обо всем сразу.
— Верно, — согласился он. — Обо всем сразу — это именно ни о чем. А поконкретнее?
Я неуверенно покачала головой. Признаюсь, это была минута малодушия. Я не могла ему признаться. Встреча с маньяком — это перебор. Влипнуть сразу в два уголовных дела — с таким количеством трупов! — ладно если часть останется при мне. Но выставлять на люди… Не позволю! Моя душонка праздновала труса.
— Ничего нового, Олег Леонидович, — прошептала я. — Как-то, знаете, не привыкла… Поставила себя на место пострадавшей… Макаровой — и… ком подкатил к горлу.
— А теперь попробуйте еще раз. — Он смотрел на меня пристально и насмешливо.
Я вспыхнула. Чертов мент…
— Быстро рассказали, и все. — Он склонил голову набок. — И дышим свободно.
— Ладно, слушайте… — Я почувствовала, как краска заливает лицо. А может, оно и к лучшему — не хочу я с ним опять встречаться, с долговязым ночным кошмаром.
— Ерунда, — внимательно выслушав мои признания, заявил Верест. — Эмоции — согласен. Многое вы там разглядели ночью? Не поверю. Уж больно вы горой стоите за Красноперова. Скажите, он вам случайно не родственник?
— Как? — поразилась я. — Вы мне не верите?
— Верю, — улыбнулся Верест. — Но давайте считать, что я ничего не слышал, ладно? Намотаем ваши слова на ус и забудем. Временно.
Невзирая на соблазн, Красноперова пока не брали. Что и верно. Маньяка надо брать за работой — иначе не докажешь. За дачей наблюдали. Из пустующего мезонина между Волчьим и Сосковым переулками неплохо просматривался мерцающий монитор в мансарде. Примерно в девять утра опергруппа, усиленная нарядом ППС из Макеевки и казачьим разъездом, обошла дачный кооператив. Дождь утих. Переулки превратились в раскисшее болото, чавкающее под ногами. Смельчаков, рискнувших переночевать с воскресенья на понедельник, оказалось совсем немного. Активная жизнь наблюдалась лишь в нашей, северной части кооператива. Постоялов, Марышев с Сургачевой, Красноперов, Рита Рябинина. Некая Косичкина. В остальных — едва теплилась. Ночевала старая бабка через семь дворов от моего — из тех, кому по барабану, зарежут их или нет. Дымились трубы по Лесной улице, на Сиреневой большая женская компания лепила вареники. Назревала гулянка на Садовой — два «мерса», мангал, пиво, девочки по даче скачут — из одежды одна косметика… Пенсионеры в Заречном переулке рубят теплицу из украденного бруса…
