— Мне нужны все соседи, — упрямилась я. — Не хотите ночевать — уедете этим же вечером. Ну можем мы в кои-то веки собраться, поговорить?
— Ага, давно не виделись, — развеселилась Сургачева. — Соскучились, едрить их, аж зубы ломит. Слушай, Лидунь, а давай я вместо себя Марышева отправлю? Он у нас парень с передним приводом, разгоняется споро…
— Я запишу это на твой счет, — пообещал Марышев. — Вот возьму и поеду. А ты сиди кукуй.
— Ну да, ты же у нас парень компанейский, тебя можно и не взбалтывать перед употреблением, — язвила Сургачева.
И вот тут я поступила умно. Я выключилась из спора и минут пять, пока они азартно выясняли отношения, держала рот на замке. Потом нечаянно обронила:
— Так вы приедете?
— Да, — сказал Марышев. — Обязательно.
— Нет, — сказала Сургачева. — Ни за что.
— Смотри, — усмехнулась я, — можешь пропустить что-то интересное.
И с огромным облегчением отсоединилась.
Инструктировали меня как спецназовца, идущего в тыл врага. Вексель не выдали, сказали, что реквизит в последнюю очередь. Вместо него всучили диктофон и маленькую коробочку вроде пейджера с зажимом, посоветовав нацепить ее на пояс под просторную кофту, а в случае опасности быстренько нажимать на кнопочку. У Вереста запульсирует аналогичный приборчик, и мне на выручку примчатся ребята из милиции. Если успеют. «А нельзя ли пистолет?» — спросила я. «Увы, нельзя, — ухмыльнулся неприятный лощеный тип, не входящий в группу Вереста, но почему-то принимавший участие в инструктаже. — Пистолет не игрушка, Лидия Сергеевна. На газовый у вас нет лицензии, а боевой вам не доверят даже с оной. Да не волнуйтесь вы, ребята постоянно будут рядом, у них наработан богатый опыт проведения подобных мероприятий».
Выйдя из кабинета, мы на несколько минут остались одни. Верест взял меня за плечи:
— Уже поздно отступать, Лида, дело на контроле у полковника Ананченко, но я готов принять на себя ответственность — если чувствуешь себя неготовой, то отменяем всю эту авантюру. Не хочу зарабатывать премию, подвергая тебя опасности.
— Почему? — спросила я.
Он споткнулся. Глянул исподлобья:
— Потому что я… — но, поколебавшись, передумал говорить, спустил воздух, подтянулся и заговорил совсем по-другому: — Предчувствия неважные. Ты чувствуешь себя неготовой?
— Нет, — ответила я.
— Хорошо, — он опять помрачнел. — Полковник выделил на дело двух человек: меня и Борзых. Этого достаточно, незачем создавать колготню. Борзых приклеит усы и наденет костюм казака, а я — плащ человека-невидимки. Мы рядом, не забывай…
Интересно, подумала я, а что он мне хотел сказать, до того как передумал?
