— Остановись, — прошептал он. — Ему это не нравится.
Тихая гладь пурпурных стен покрылась рябью, переросшей в крупную дрожь. Куски энергии стали отлетать в их сторону, словно пытаясь до них дотянуться.
— Что с ним? — спросила Джайна.
— Лучше не твори магию. Неизвестно, что может с нами произойти после такой телепортации.
Расходящиеся по поверхности волны и брызги росли. Кожа Джайны сверкала все ярче.
— Мне кажется, — осторожно сказала волшебница, — мое заклинание разбудило энергию Источника, спавшую тысячи лет.
Он кивнул.
— Значит, ему наоборот нравится твоя магия. Он изголодался по тому, кто может ее применять…
— По-моему, пора бежать, — сказал Джайна.
Но энергия разгадала их планы. Она становилась только гуще, не позволяя людям бежать. Вязкий пурпур сковывал любые движения. То и дело вокруг Джайны вспыхивали темно-бордовые, кровавые звезды. Хаотическая энергия, веками заточенная внутри Водоворота, во что бы то ни стало, не желала выпускать из своей обители восприимчивого к магии человека.
Высокая волна поднялась перед ними, преграждая путь. Ее отливающая глянцем поверхность застыла, и на ней стали сменять друг друга двигающиеся, оживающие картинки.
— Он помнит…
Джайна, зачарованная, остановилась. Энергия «показывала» сцену вызова высокорожденными демона Саргераса и даже прекрасную королеву ночных эльфов Азшару, шептавшую заклинания. Высокорожденные эльфы один за другим выходили из отвесной стены, окружая путников. Их рубиновые, ничего не видящие глаза были направлены на Джайну. Он заметил, что глаза Джайны были такого же цвета. Нужно было поторапливаться.
— Он хочет остановить тебя. Не смотри.
Они сделали усилие, одолев податливую, будто резиновую стену, и прошли сквозь картинки, на миг очутившись в древнем городе Зин-Азшари, полыхавшем огнем. Ужасающие демоны Пылающего Легиона уничтожали прекрасный город и его жителей.
Оставалось сделать последние шаги, и очертания города, как намоченный рисунок, стали расплываться. Взволнованная энергия постепенно успокаивалась, вновь приобретая розоватый оттенок. Мирно мерцала ее стихающая гладь. Джайна оставляла блестящие отпечатки — это магическая энергия покидала ее. Отпечатки ее ног собирались в маленькие шарики и исчезали в никуда.
Они входили в самый центр Водоворота, в третий круг, о котором никому ничего не было известно. Здесь не было дна и не было верха. Они шли, будто по воздуху, при этом отчетливо ощущая твердую, но прозрачную поверхность тверди. Насколько хватало глаз, простиралось ядро Водоворота — Пустота, не обладавшая формой и границами. Возможно, в центре Источника Вечности находилось что-то еще, но оно было безвозвратно уничтожено Взрывом, уступив место безжизненной Пустоте.
Было темно. Но даже самые мелкие царапинки на их лицах от песчинок в первом круге Водоворота были отчетливо видны. Опустошенный мир центра Водоворота не обладал светом или цветом, не обладал горизонтом или даже центром. Темнота Пустоты не была черной или беспросветной, она была иной, неподвластной обычному разуму. Безгранично простиралась Пустота, парадоксально обладая при этом одной лишь границей — с внешним миром. К ней-то они и стремились.
Он остановился.
— Теперь будем идти вверх, как по лестнице. Делай движения одновременно со мной, иначе отстанешь.
Они встали рядом и стали сгибать колени, будто шли по невидимой лестнице. Джайна не могла сдержать улыбки.
Внешний мир постепенно проникал в Пустоту. Сначала повеяло терпким соленым запахом моря, и они зашагали бодрее. В один момент появились ультрамариновые капли, висевшие в пространстве, словно застывший дождь, но с каждым шагом их становилось все больше, и вскоре морские волны ворвались в их пустой мир. Но вода была безжизненная, недвижимая; они по-прежнему висели в пустоте, просто затопленной соленой водой. Шагать стало невозможно, и они поплыли.
Ощущение, что они плыли в никуда, не покидало — кругом ничего не менялось, вода замерла и не двигалась. Кисти Джайны болели невероятно. Она повисла на его плече, не в состоянии шевелить руками, и он настойчиво работал ногами и одной рукой, всплывая, второй — крепко держал ее за талию.
