Высокорожденные эльфийки, славившиеся своей красотой, не могли смириться с преображением, и с ненавистью глядели на свои толстые змеиные хвосты, покрытые чешуей. Острые твердые плавники сизыми веерами расходились от их голов вдоль спин. Но все же их бледные лица сохранили тонкие девичьи очертания и даже некое очарование.
Мужчин изменения коснулись сильней — в них ничего не осталось от статных эльфийских юношей. Их драконьи головы венчали плавники ярко-желтых цветов, расходившиеся тремя-четырьмя полосами вдоль спин. В пасти двумя рядами сверкали острые клыки. Плечи и грудь были широкими, перепончатые ладони — огромными, это выдавало в них невероятную физическую мощь. Упругие змеиные хвосты были в два раза длинней и шире женских.
Как и раньше, когда своей ослепительной красотой Азшара превосходила всех, так и теперь никто не мог с ней сравниться. Невероятным чудовищем она казалась сама себе. В ее росте было около шести метров, и она была на гораздо выше своих подданных. Ее голову венчали несколько десятков живых змей. Вместо изящных ног — массивные осьминожьи щупальца. На теле — шесть рук, по три с каждой стороны.
Немногие здания Зин-Азшари уцелели после Взрыва, но и это было чудом. Среди руин наги принялись возводить новое королевство. Женщины-наги не могли похвастаться физической силой и были практически бесполезны в строящемся королевстве, в отличие от мужчин-мирмидонов. Хотя многие из них говорили, что чувствуют магическую силу и способны творить волшебство без помощи Источника, королева запретила применять любые, даже самые слабые заклинания.
В самом центре подводного Зин-Азшари воздвигался королевский дворец из белого мрамора, с массивными колоннами, мягкими линиями округлых арок и тонкими деталями фасадных украшений. Драгоценными камнями, которых на морском дне оказалось невероятное множество, покрывались стены дворца. Вдоль мощенных перламутровыми ракушками дорожек сада росли высокие бурые водоросли, мягко колышущиеся морскими течениями. Сотни ловцов отправляла Азшара в разные стороны Великого Моря за добычей раковин, камней, жемчуга и водорослей для украшения ее дворца. Редкие растения собирались для сада королевы.
Но, когда дворец был окончен, королева осталась им недовольна. В вечных сумерках, царивших в подводном царстве, драгоценные камни не сверкали и не переливались, как она того хотела, а выглядели обыкновенными валунами.
Однажды Азшара прослышала об изобретательных способностях гномов и, преступив через осторожность, приняла решение подняться на поверхность. С мстительным наслаждением королева наг убивала путешественников и матросов, пока не нашла парочку существ, отличавшихся ростом от остальных членов экипажа. Ничего конкретного о гномах, кроме их маленького роста, королева не знала. Но эти двое оказались дворфом и гоблином. В следующий раз ей повезло, и попался корабль полный гномов. Только половина согласилась с ней сотрудничать. Но шло время, а результатов не было. Гномы признали, что в воде их изобретения работать не могут, и им понадобится больше времени на исследования. Королева, стиснув зубы, дала им это время.
Азшара давно понимала, что выбора у нее не оставалось, но боялась оказаться бессильной. Боялась, что ее магическая сила исчезла вместе с Источником. Она не использовала магию долгие тысячелетия и даже думать о ней себе не позволяла. Но магический голод и любопытство взяли верх.
Нужно было начать с чего-то простого, но на ум приходило только последнее заклинание по призыву демона, которое она шептала до одури, до самого конца. Взяв в руки маленькую жемчужину, Азшара ощутила легкое покалывание на кончиках пальцев и тепло в ладонях. Сердце призывно забилось, дыхание участилось. Вода вокруг нее принялась бурлить и нагреваться. Королева с такой силой сжимала жемчужину, что по нелепой случайности шарик выскользнул из ее пальцев.
Разозленная своей неловкостью, она принялась искать жемчужину и замерла. Перламутровый шарик источал бледный, холодный свет. Уже на следующий день несколько сотен жемчужин, кораллов и даже простых камней мерцали своим магическим блеском на улицах королевства и в домах ее подданных. Но ярче других светился дворец королевы.
