— Нет, — ответил Вол’джин. — Ни сна, ни желания играть.
— Сколько уже не спишь?
— Не знаю. По твоим ощущениям, как давно ты просыпаешь в тишине?
— Не сказал бы, что сплю лучше, — отозвался Тралл.
Вол’джин рассеяно потрепал свой ярко-оранжевый ирокез. Даже для тролля он был необычайно высок и строен, и тролльская привычка горбиться не обошла главу Черного Копья. Несколько амулетов Вуду покоились у него на груди. Плащ он не носил(мешал танцевать), за спиной тролля был резной, доставшийся от отца Сен’джина лук и колчан со стрелами. Наконечники для стрел лидер Черного Копья любил обтачивать лично и даже брал несколько уроков по ядам у разбойников, но в конце концов остановился на мысли, что расправиться с жертвой «лучше метко и быстро, чем куда попало и долго мучить». На жилистом бедре всегда был закреплен небольшой кинжал. Вол’джин занимал пост советника Вождя и лучшего друга Тралла.
В дверь снова застучали.
— Вождь, к вам посланник от леди Сильваны Ветрокрылой, — отрапортовал гвардеец.
— Веди в Тронный зал, я сейчас буду. А тролли знают, что их предводитель больше не поет и не танцует?
— Сарказм не твой конек, Тралл. У меня есть к тебе дело, — немного погодя сказал тролль.
— Срочное?
— Залежавшееся.
— Мы это уже обсуждали.
Показывая свое бессилие, Вол’джин пожал плечами.
— Это все о чем я могу думать. А без сна у меня прибавилось свободного времени.
Только сейчас Вождь орков заметил, насколько сильно утомила бессонница жизнерадостного, всегда полного энергии тролля, какими глубокими бурыми синяками залегла под его всегда смеющимися глазами. И тем тяжелее, видя его измученное состояние, было отказывать ему в бередившем незажившие раны вопросе.
— Своего решения я не изменил, Вол’джин. Время Островов Эха еще не пришло.
В прохладном сумраке Тронного, укутанный как мумия в темно-лиловый плащ с гербом Подгорода, Вождя дожидался посол Отрекшихся.
— Приветствую тебя, представитель Подгорода, — сказал Тралл, занимая свое место на троне.
С годами он привык к этому запаху. Приторно-сладкому, выворачивающему тебя наизнанку, он настырен и после вот таких визитов достаточно сложно полностью проветрить помещение. Зловоние вгрызается в мебель, в стены так же упрямо, как эти ходячие мертвецы цепляются за свою вторую жизнь.
Едкий запах смерти.
Запах Отрекшихся от трупного запаха, какой накрывает поля сражений после заката, все же отличался. Второй был естественным. Вонь запекшейся крови, раздробленных костей, через несколько часов смешивающаяся с гниением и разложением тканей. Никаких эмоций, кроме рвотного рефлекса, она не вызывала.
Чума Короля Мертвых насильно подняла их из своих могил этих людей — с подгнившей, лохмотьями висевшей кожей, с разъеденными червями глазницами, с проступившими наружу костями и позвонком; всех, без разбору. Именно чума придала трупному смраду Отрекшихся особенный, тошнотворно-сладкий запах, противоестественный для всего живого. Для бегства противника с поля боя было достаточно одного только запаха нежити, не говоря уже о внешних данных ходячих мертвецов.
— Приветствую тебя… Вождь.
Говорили Отрекшиеся тяжело, с нажимом и урывками.
— Я Рэндал Сварт. Темная Госпожа обеспокоена… В Серебряном бору появились ночные эльфы.
— Как они проникли туда?
— Морем.
— Много кораблей?
— Три из них мы сожгли… Два успели выйти в море.
Голубые глаза Тралла, такие необычные для орков, потемнели.
— Вылазки эльфов продолжаются, — скрипучим голосом продолжил Рэндал Сварт. — Вчера в лесу мы взяли двух шпионов… Сейчас они в пыточных камерах в Подгороде.
— При любых обстоятельствах оставить ночных эльфов в живых! Это приказ.
Отрекшийся глядел на него спокойно и ничем не выражал беспокойства. «Действительно, чего ему боятся?», — думал Тралл. — «Самое страшное с ним уже произошло. И как только Сильвана ими управляет…».
— Как долго вы пробудете в Оргриммаре, Рэндал?
— Улечу вечерним рейсом на дирижабле.
— С вами поедет мой посол. Парук.
В этот момент через главные ворота на центральную площадь Оргриммара, заполненную торговцами и путешественниками, не сбавляя скорости, въехали с десяток всадников на черных волках. Возглавлял их темнокожий орк, с мощной, выдающейся вперед челюстью и острыми, выпирающими из-под верхней губы клыками. Не смотря на жаркий полдень, его плащ и красно-белая накидка с гербом Орды были оторочены мехом, а на ногах были тяжелые зимние сапоги, какие носит племя Таунка в Нордсколе.
