Одна из больших творческих удач писателя в этом романе — его рассказ о киевской кампании Батыя, о героической обороне Киева, о мужестве и политической зрелости защитников древнерусской столицы. Здесь все интересно и важно: прежде всего тот факт, что на защиту города встало все его население, независимо от положения, занятий, возраста, пола. На вопрос Батыя, заданный еще до начала штурма, одному из русских пленных: «сколько войска в Киеве?» последовал краткий, но весьма весомый ответ: «сколько людей, столько и воинов. Теперь каждый взялся за топор, за рогатину». Эта же тема готовности киевлян к защите своего города прекрасно раскрыта автором и в описании народного веча, в показе непосредственной подготовки жителей к осаде и, наконец, самих боевых схваток всех киевлян с врагом на городских стенах, на улицах, в храмах.
Рисуя картину решительной и энергичной борьбы киевского населения с захватчиком, автор в то же время подчеркивал, что она велась с четким сознанием значительного превосходства сил татаро-монголов. «Не храбростью, не силой и доблестью багатуров одолевали враги, — говорится в романе, — а несметным своим количеством, когда на каждого русского, да часто и не воина вовсе, а просто ремесленника или горожанина, раньше в руках не державшего меч, приходилось по три-четыре хорошо вооруженных, опытных в боях татарских воина. Однако никто не просил пощады, просили только у бога сил, чтобы выстоять до конца».
Неудивительно поэтому, что, овладев совершенно разрушенным в уличных боях Киевом, татаро-монголы не смогли поживиться здесь никакой добычей. Рассказ о героической защите Киева приобретает особо важное значение еще и по той причине, что он трактует эту защиту в качестве события не локальной, а общерусской политической жизни, как повторение мужественной обороны Рязани и Владимира, как подтверждение того обстоятельства, что русский народ в целом, несмотря на все трудности и военные неудачи, сохранял способность оказывать самое энергичное противодействие захватчикам.
Интересны и поучительны страницы романа, рассказывающие о продвижении армии Батыя после киевской кампании дальше на запад, о марше ордынского правителя к «вечерним странам», к «последнему» морю, о широких боевых операциях татаро-монголов в ряде стран Восточной и Центральной Европы.
В романе вместе с тем показано, что все эти военно-политические достижения Батыя в «вечерних странах» не обеспечили реализации его широкомасштабной завоевательной программы: этому помешало не только сопротивление народов покоренных стран, но и растущий страх Батыя за свой тыл. Его беспокоило отсутствие реального контроля над политической жизнью русских земель, независимое поведение Великого Новгорода, а также усиление распрей в самом правящем доме Чингисидов. В этих условиях Батый вынужден был отказаться от дальнейшей борьбы у берегов «последнего» моря и вернуться на южную Волгу в созданный им Сарай.
Другое публикуемое здесь произведение В. Яна «Юность полководца» рассказывает о заслугах князя Александра Невского в качестве организатора обороны Великого Новгорода от натиска шведов и Тевтонского ордена в начале 40-х гг. XIII в. При этом автор показывает, что Новгород под руководством этого князя был той частью «русской земли», которая сохранила не только какую-то независимость от Орды, но и очевидную боеспособность в борьбе с агрессией западных соседей.
Мы видим, таким образом, что писатель много сделал для осмысления политической жизни Азии и Европы первой половины XIII в., для художественной ее интерпретации, но собирался сделать он несомненно больше. Жизнь В. Яна оборвалась тогда, когда он, несмотря на свой зрелый возраст, продолжал вести интенсивную творческую работу, искать новые подходы к раскрытию полюбившейся ему эпохи, новые структурные решения для выполнения своих замыслов. Советским литературоведам, например, хорошо известно намерение В. Яна создать не два отдельных произведения о походах Батыя к «последнему» морю, а также о боевых действиях князя Александра на Неве и Чудском озере, а один большой роман, в котором должен был присутствовать параллельный анализ политики ордынского правителя в Восточной и Центральной Европе с энергичной борьбой новгородского князя против шведов и Тевтонского ордена, должна была быть раскрыта конфронтация политических устремлений этих двух исторических деятелей середины XIII в.
