Честно говоря, я бы не огорчился, услышав подобную новость.
Из приемной директора меня отправили в конференц-зал. Там уже болтались человек пять таких же работяг, как я. У меня отлегло от сердца! Затем появилось начальство во главе с самим генеральным директором Мерзой. Увидев среди них дядюшку Лайоша Беренаша, знакомого мне больше других, я хотел было подойти к нему, чтобы узнать, для чего нас собрали, но старика окружили какие-то посторонние люди.
Очень скоро выяснилось, что собрали нас по приятному поводу. Начальство торжественно объявило, что получены ордера на квартиры, построенные с помощью и на средства нашего завода. Затем состоялось вручение ключей. Правда, к ним пока еще не хватало бумаг с печатями.
Только получив ключ, я поверил, что все это происходит наяву и со мной. Хотя в больнице Беренаш действительно давал мне заполнить какие-то анкеты. Но ведь я что-то подобное и прежде писал… Теперь, если бы устроить конкурс, я смело мог бы претендовать на звание самого счастливого слесаря-сборщика Венгрии.
Пособие для обретения собственного жизненного пространства мне предоставляло предприятие. Потом эту сумму будут вычитать из зарплаты. Остальные платежи включаются в квартплату. И все равно это дешевле, чем снимать жилье!
Прозвучали речи, выступили, по крайней мере, три оратора. Честно говоря, я их не слышал. Уже планировал наш переезд с двумя малышами в собственную квартиру.
После речей я все же протиснулся к дяде Лайошу и пожал ему руку.
— Не меня нужно благодарить, коллега Богар.
Но я уже выяснил, именно старик был основным инициатором и толкачом квартирного дела; ему же принадлежала идея придать процедуре вручения ключей некоторую помпу. Был устроен небольшой прием, на котором приветствия свежеиспеченным квартировладельцам зазвучали особенно громко.
«Жаль, никого из бригады нет рядом», — подумал я, но тут же невольно съежился, вспомнив, как трудно у меня складываются отношения с моими подчиненными. Нет, аплодисментов, пожалуй, от них не дождешься.
После приема мы прошли в одно из конторских помещений, там нам дали подписать договора и сообщили кучу нужной и ненужной информации. Бумаг было огромное количество, но в данном случае я ничего не имел против бюрократии.
К нам подсел заводской юрист, чтобы объяснить все, что окажется неясным среди этой груды документов.
— Скажите, пожалуйста, когда можно ехать домой? — спросил я у него. — Я имею в виду в новую квартиру?
— Можете вселяться без всяких проволочек хоть сейчас.
Я заколебался, спросить ли о том, что до известной степени отравляло мое настроение, немного, правда, но все же…
— Товарищ Андор, я хотел бы неофициально задать один вопрос.
— Пожалуйста.
— А если меня вдруг снимут с бригадирства, не придется ли мне возвращать квартиру, ведь она — заводская?
Чему же он смеется? Ведь именно из-за этого моя радость была неполной. Нет никаких гарантий, что в моем единоборстве с бригадой я не окажусь на лопатках.
— Ордер выписан на ваше имя, не так ли?
— Так.
— Когда бы вы хотели занять квартиру?
— Сейчас, если можно.
— У вас есть дети?
— Двое.
— Вы намерены увольняться с предприятия?
— Вовсе нет!
— Вот видите, товарищ Богар. Квартира — это не игрушечная одежка: сегодня одел, завтра снял. Переселяйтесь спокойно. Да и бригадиров у нас не меняют так просто, а главное, так быстро. Желаю успеха!
В сборочном, конечно, знали, что происходит наверху. Первым ко мне подскочил Янош Шейем:
— Поздравляю, Богарчик! Господин квартировладелец! А как с новосельем?
— Будет, не волнуйтесь.
— Ты просто чудо, шеф! Обожаю гульнуть на дармовщинку.
Оба старика тоже искренне обрадовались. Даже принесли табуретку, чтобы я сел и рассказал все по порядку. Какую квартиру получил, где. Не хотели верить, что я ее и в глаза не видел. И что мне все равно, где бы она ни была. Впрочем, я хорошо сознавал: все эти рукопожатия и поздравления адресованы не новому бригадиру, а прежнему коллеге, Богару, их товарищу. А если бы я и не понимал этого, то очень быстро дошел бы. Рагашич тоже протянул мне руку:
— Богар, так ты из-за этого согласился?
— Хочешь знать правду?
