В ТРЕТЬЮ СТРАЖУ - страница 194

    И вот он здесь. И она сидит напротив, и их разделяет длинный стол, но расстояние, дистанция каким-то магическим - не иначе! - образом скрадывается, и ощущение такое, что она чуть ли не на коленях у него сидит. Просто наваждение какое-то, особенно учитывая, что за столом они не одни. Но, возможно, все эти, с позволения сказать, чудеса - не что иное, как проделки этой хитрой демоницы, рыжего - как, впрочем, и жена Баста - суккуба[283], способного и камень расшевелить.

    Но если и этого мало, то имелся тут и второй глубоко запрятанный слой. И Баст все время - хоть и подспудно - ожидал, когда же выстрелит сигнальная "петарда". И не зря, оказывается, ждал. Выстрелила. Да еще как!

    - Баст, - явно чувствуя неловкость и пытаясь скрыть ее за улыбкой, сказала Вильда. - Мы с Кейт послезавтра хотим поехать в Грейфенштейн...

    - В Грейфенштейн. - Повторил за женой Баст, чувствуя, как разворачивается в его идиотской башке очередная порция "старых новостей".

    - Да. - Кивнула Вильда. - Мы с Кейт подумали, что будет правильно навестить тетю Каролину. Мы ведь не были на похоронах...

    - Постой! - Баст даже чашку с кофе от себя отодвинул. - А кто умер?

    - Граф Альфред умер еще в январе, - тихо сказала Кейт и, не дожидаясь, пока слуга подаст ей огонь, прикурила пахитосу от маленькой зажигалки, которую, оказывается, носила в поясном кармане.

    "Альфред... Черт!"

    Но все уже встало на свои места, и Баст вспомнил, о ком идет речь, и понял, что задумала Кайзерина.

    "Нет слов". - Резюмировал он. - Нет моих гребаных слов. Ты умница, Кисси, ты такая умница, что я даже не знаю, что готов для тебя сделать!"

    Зато, знаю я. - Вот, что сказали ее глаза.

    Я твой. - Вынужден был согласиться Баст.

    Мы не одни. - Остановила его Кейт. - И Вильда достойна если не твоей любви, то, во всяком случае, уважения.

    Я догадался. - И это тоже была правда. Теперь, когда прозвучали ключевые слова, вся хитроумная операция Кайзерины стала прозрачна, как "струи Рейна".

    "Гениально!"

    Да, гениально. - Улыбнулась Кайзерина.

    Вильда приходилась Каролине фон Штауффенберг какой-то там племянницей через ветвь Гиллебандов, к которой принадлежала и мать будущего героя заговора против Гитлера. Однако, если учесть, что Штауффенберги были близко знакомы с фрайхеррами[284] Вайцзеккер, с которыми, в свою очередь, был когда-то дружен отец Себастиана фон Шаунбурга, и то обстоятельство, что сам Баст отлично помнил и неплохо знал Клауса фон Штауффенберга - молодого офицера, командированного рейхсвером в 1933 для помощи СС, то получалось, что обещанная Разведупру РККА группа высокопоставленных лиц начинает обретать плоть и кровь[285].

    ***

    А после завтрака Кейт предложила совершить прогулку верхом. Идея, судя по репликам, пришлась по душе всем троим, но как показалось Басту, если и являлась импровизацией, то только для него одного.

    - Пойду, переоденусь, - сказала Вильда, покидая столовую, но глаза ее при этом блестели так, словно она...

    "Чувствуется режиссура моей "любимой кузины"... Что?"

    Но Кейт всего лишь выдохнула дым из ноздрей и приподняла задумчиво левую тщательно "выписанную" бровь.

    Баст посмотрел на нее с интересом, затушил только что раскуренную сигарету и встал из кресла.

    - Это ведь то, что я думаю? - Спросил он тихо.

    - Ну я и не думала, что тебя придется чему-нибудь учить. - Так же тихо ответила Кейт. - Достаточно, что пришлось повозиться с твоей... женой.

    - Хотел бы я знать... - Начал было Баст, но Кейт ему договорить не дала.

    - Чужая душа потемки, - сказала она, вставая. - А женская тем более. Я подожду вас в биллиардной... - И пошла, не оглядываясь, из комнаты, а Баст постоял еще секунду или две, глядя ей вслед, потом покачал головой и пошел своей дорогой.

    Он поднялся на второй этаж и, пройдя по коридору, остановился перед дверью в спальню жены - их общую спальню, если на то пошло, в отличие от личных апартаментов Баста, примыкающих к его кабинету.

    "Вопрос в том..." - Но бог свидетель, он даже не знал, о чем подумал. Просто мелькнула какая-то мысль, неважная и необязательная, вот Баст на ней и не сосредоточился. Не уловил, не распознал, не понял, и немудрено. То, что началось накануне во время звонка Вильды, никуда не исчезло. Напротив, наваждение это только окрепло, и личная встреча с Вильдой и Кайзериной только добавила "масла в огонь". А потому, стоя перед дверью, Баст даже не задумался, зачем он это делает, и где пролегли границы его нынешних нравственных императивов[286]. Все это стало вдруг неважно, а совесть - это такая субстанция, что даже блистательный Фихте и Шопенгауэр запутались, не говоря уже о Ницше[287]. Да, Себастиан фон Шаунбург не зря изучал философию в Бонне и Гейдельберге[288]: ему ничего не стоило самому запутать любого собеседника, а если понадобится, то и себя.