- Шило на мыло менять? Они от "скрипача" недалеко ушли. Вспомни, как в тридцать втором Уборевич предлагал немцам Польшу делить? Стратег банкетный. Еле тогда скандал замяли. Лучше уж Ваську Блюхера с Дальнего Востока вернуть, а то пишут, разлагается он там, чуть не царьком себя считает.
- Мне тоже пишут, Клим, не меньше чем тебе. - Гримаса явного неудовольствия промелькнула на рябом лице. - И про безобразия с актрисками на пароходах и про гульбу кабацкую. По моему мнению, товарищу Блюхеру стоит сменить климат, - для здоровья полезно. Пока не заигрался совсем, а здесь мы его, глядишь, или перевоспитаем, или... к стенке поставим. - Договорил он неожиданно жестко и увидел, как подобрался расслабившийся было нарком Обороны. - А товарищи из наркомата внутренних дел нам помогут, - снова задумываясь о своем, добавил Сталин и посмотрел туда, где обычно сидел Ягода. Но сегодня Генриха здесь не было. И если Каганович или Орджоникидзе отсутствовали по причинам своей должностной занятости, руководителя НКВД на совещание просто не позвали. И не потому, что негоже ему присутствовать, когда конкуренты отчитываются, а потому что Сталин был на него откровенно зол. Совсем недавно - еще и месяца не прошло - Ягода хвастался во время обеда на ближней даче, что белая эмиграция насквозь пронизана его людьми.
"Шагу не ступят без того, чтобы мы не знали!" - А теперь выяснялось, что фашисты использовали в покушении белогвардейских офицеров. Как так? Как могли пропустить?
"Брехун!"
- Я так думаю, - Ворошилов не удержался: по губам скользнула довольная улыбка, - наркомат обороны должен крепко помочь НКВД. Они же нам помогли. Товарищ Артузов ко мне, считай, тридцать человек с собой привел. Теперь наша очередь.
- Хитрый ты Клим! И мстительный. - Усмехнулся Сталин и, выбросив в пепельницу окурок папиросы, стал неторопливо набивать трубку, потроша для этого те же самые папиросы "Герцеговина флор". - Зря тебя туповатым считают. - Сказал он, глядя на старого друга из-под бровей. - Знаю, не любят твои подчинённые чекистов. Но ты прав. Политбюро сделало ошибку, нельзя было разрешать Артузову столько людей из НКВД с собой забирать. Это надо исправить.
- Исправлять придётся очень многое, Коба. - Уже совершенно серьезно, но без эмоций продолжил Ворошилов. - Даже слишком. Аналитическую службу расформировали - раз у Ягоды такой нет, то и в Разведупре не надо. Гамарник не проконтролировал, а я по глупости - согласился. Да и не понимают они своей холодной головой толком военного дела... А Урицкий что, он же кавалерист, только и может, что командовать: "Рысью марш, марш!"... Начальников отделов разогнали, кого куда. Пусть за дело, но других кадров у нас пока нет.
- Так может, вернём всех назад? А всех варягов - обратно в НКВД?
- Нет. Просто так всех не отдам. Штейнбрюка и еще кое-кого следует оставить... Боюсь, Берзина придётся вернуть с Дальнего Востока. Рано. Не осознал он ещё всех ошибок, но делать нечего.
- А Урицкого куда денем? Может на укрепление НКВД? Замнаркомом?
- Чтоб он там ответную склоку затеял? Не надо. - Возразил Ворошилов. - Да и не примут они его. Лучше уж оставить пока начальником управления, а Берзина заставить под ним походить. Корпусной комиссар всяко ниже комкора. А?
- Что думаешь, Вячеслав? - Обернулся Генеральный к Молотову.
Предсовнаркома, просмотрев справку, отложил бумаги и, не вмешиваясь, внимательно следил за разговором. Обычно непроницаемое лицо его сейчас было, как говориться, мрачнее тучи. Ещё бы - один из ответственных работников ЦК, казалось бы, неоднократно проверенный и надежный как трёхлинейка, оказался шпионом и вдобавок - экая мерзость - мужеложцем.
- Ягоду так и так придётся отстранять. - Сказал он, чуть растягивая слова, что помогало ему не заикаться. - Материалов на него, и без парижского теракта, уже достаточно накопилось. Кого же теперь на НКВД? Может быть, Лазаря? Или кого-нибудь из заместителей Генриха? Слуцкого? Агранова?
Сталин снова встал и прошелся по кабинету.
- Подумаем. - Сказал он после паузы, вызванной необходимостью раскурить трубку. - Кагановича нельзя - он на месте, да и не разберется он с НКВД. Не его профиль. - Пыхнул трубкой, глядя в окно. - Агранов серьёзно болен, остальные не потянут. Может быть Вышинского?
