Ледяная глыба в бассейне стремительно тает. Один за другим еще несколько больших и тусклых ледяных осколков обрушиваются в воду, вздымая фонтаны брызг. В глыбе после этого образовалось еще одно отверстие, больше первого. В отверстии медленно и осторожно появляется гигантская суставчатая, похожая на паучью или крабью, лапа в серо-зеленом хитине, покрытая чем-то вроде редкой рыжей шерсти. Лапа опускается в воду и делает несколько движений, как бы ощупывая дно.
Дима в вахтерской ставит ящик с инструментами за диван, снимает телефонную трубку и кладет ее на стол.
В сопровождении Джонни он выходит во двор Хранилища. Несколько мощных фонарей освещают двор, ворота, пандус и берег озера возле Хранилища. Дима сбегает по пандусу и несется к берегу. Пес не отстает, подпрыгивая на ходу от радости.
Свешников сидит дома за письменным столом. Настольная лампа ярко освещает предметы на столе: разбросанные черно-белые и цветные фотографии "линзы" в разных ракурсах, снятые в котловане; стакан с ручками и карандашами; телефон и настольные часы; стопку толстых почитанных, с торчащими закладками книг – справочники и монографии по зоологи и палеонтологии; листы чистой и исписанной, изрисованной бумаги; общие тетради в истрепанных переплетах, – все небрежно разложено под лампой в творческом беспорядке. Чуть сбоку стоит включенный компьютер. На экране цифровое фото все той же линзы. Руки профессора – в круге света, лицо – в полутьме. Он сосредоточенно разглядывает через большую лупу один из снимков, откладывает его и пытается продолжить карандашный набросок: несколько паучьих лап и овал вместо туловища. Он пытается прорисовать одну из лап, отбрасывает карандаш и откидывается на спинку кресла.
– Ч-черт, – бормочет он растерянно. – Что это такое? Черт знает, что за существо! И откуда оно взялось? – Он хватает телефонную трубку и стучит по кнопкам, набирая номер Хранилища. Короткие гудки. – С кем он там треплется? – злится профессор.
В вахтерской трубка по-прежнему лежит на столе.
Дима плещется в озере, ныряет, фыркает, насвистывает. Пес, поскуливая, бегает по берегу и не решается последовать за Димой.
– Джонни! – кричит Дима весело, и эхо мечется в деревьях за озером. – Ко мне! Джонни! Давай! Прыгай! Ко мне!
Пес мечется по берегу и вдруг, с короткого разбега, бросается в воду, подняв тучу брызг.
В бассейне, уже на две трети заполненном грязной водой, стоит основательно подтаявшая глыба. Лапа, торчащая из глыбы, шевелится, скребет дно, баламутит воду. С другой стороны, пробив истончившийся лед, из глыбы выдвигаются еще две такие же отвратительные лапы. Они упираются в дно бассейна и замирают.
А через несколько мгновений, словно под мощным давлением изнутри, глыба с треском, звоном и плеском взрывается тысячью осколков. В бассейне вздымается столб из воды и льда. Лопаются, сыпля искрами, лампы дневного света, разбитые осколками льда.
По проселочной дороге едут машины – впереди "Мерседес", а за ним, подпрыгивая на ухабах, рефрижератор.
В "Мерседесе" Владимир говорит Еременко:
– И куда же мы приедем?
– К Хранилищу, – ответствует тот. – Через площадку.
– Значит, наблюдать оттуда хорошо? – вопрошает Коля. – Ну а как насчет – подъехать к Хранилищу?
– От площадки – пологий спуск по такому же проселку. Выходит эта дорога прямо во двор Хранилища.
– Скоро? – интересуется Владимир.
Еременко поглядывает в окошки. Всматривается в полутьму.
– Почти приехали. За поворотом будет площадка.
Дима, приглаживая мокрые волосы, поднимается по пандусу. Одежда местами промокла и прилипла к влажному телу. Дима оглядывается. На берегу мокрый пес старательно и с удовольствием отряхивается, рассыпая брызги.
– Джонни! Пошли! – зовет его Дима, открывая дверь.
Пес, отряхнувшись, неторопливой трусцой направляется к пандусу.
– Джонни! – сердится Дима. – Быстрее, олух!
Пес бросается к дверям со всех ног и влетает в Хранилище раньше Димы.
Дима входит в вахтерскую и кладет на место телефонную трубку. Телефон тотчас начинает звонить.
– Алле! – утомленным голосом говорит Дима в трубку.
– Дмитрий? – раздается голос Свешникова.
