Прощай, город! Прощайте, друзья, покой, застольные беседы! За незримою чертой, перейти которую мы стремимся, нас ждет иная жизнь. Там нет телефонов, справочных бюро, зонтиков, калош, гриппа, сквозняков и тротуаров; обед будет без скатерти, а вместо вилки – пальцы. Там нам никто не укажет путь, и все придется делать самому: чинить штаны, ботинки, печь лепешки, чистить кастрюли, стирать белье. Нас ждет суровая тайга. И плохо тому, кто слаб в борьбе или не верит в свои силы. Природа беспощадна к нему.
И вот мы снова летим над тайгой. Кругом зима – ни единой проталины, пустынно. Самолет отклоняется вправо и идет на северо-восток.
Моих товарищей первая часть пути разочаровывает. Ну что особенного: всего час назад поднялись в воздух, и вот уже посадка. Правда, не на аэродром, а на речную косу, но что от этого изменилось? Нас встречают знакомые лица, голоса. Рядом с посадочной площадкой под охраной береговой чащи стоят палатки, лежит груз, горят костры подразделения Лебедева. Как все это знакомо, близко и дорого путешественнику!
Мы быстро и весело разгружаемся. Но больше всех довольны собаки. Они носятся по косе, играют, лают и, наконец, исчезают в тайге.
Кирилл Родионович Лебедев приглашает экипаж самолета зайти в палатку.
– В городе вас таким обедом не угостят, – говорит он.- Даже заправскому повару не приготовить так вкусно! К тому же, учтите, у нас все в натуральном виде, объемно. А какой воздух, обстановка – куда там вашему ресторану! Так что вы не отказывайтесь!
– Напрасно вы, Кирилл Родионович, уговариваете, мы ведь не из робких, – отвечает командир Булыгин. – Знаем ваши таежные процедуры, умышленно сегодня не завтракали. Пошли!
В палатке просторно. Пахнет жареной дичью, свежей хвоей, устилающей пол, и еще чем-то острым.
– Откуда это у вас петрушка? Зеленая – и так рано! – удивляется Булыгин, пробуя уху.
– Обращайтесь к Мищенко, он у нас мичуринец. Даже тропические растения выращивает в походе, – ответил Лебедев.
– Он наговорит – на березе груши! – вмешался в разговор Василий Николаевич. – Ей-богу, в жизни не видел тропического дерева. В прошлом году на Саяне были, лимон в потке сгнил, а одно зерно проросло, жить, значит, захотело. Дай, думаю, посажу в баночку, пусть растет. Ну и провозил лето в потке на олене, а теперь лимон дома, с четверть метра поднялся. А насчет зелени – тут тоже я ни при чем. От прошлого года осталось немного сухой петрушки, вот я и бросил щепотку в ушицу. Травка хотя и сухая, но запах держит куда с добром!
Через час самолет поднялся в воздух, махнул нам на прощанье крылом и скрылся с глаз.
Ну, вот мы на пороге новой, давно желанной жизни!
До вечера успели поставить еще одну палатку, заготовить дров и установить рацию. День угасал. Скрылось солнце. Отблеском вечерней зари осветились лагерь, макушки тополей и вершины гор, но мало-помалу и этот свет исчез. Появилась звезда, потом вторая, и плотная ночь окутала лагерь. К нам в палатку пришел Кирилл Родионович. Геннадий, забившись в угол, принимал радиограммы.
– Проводники прибыли? – спросил Лебедева Василий Николаевич.
– Все тут. Они с оленями на мари, километра три отсюда. Ваш проводник Улукиткан совсем старик, щупленький, как только ветер его с ног не валит. Горя вы с ним наберетесь. Но места, видно, знает. Говорит, торопиться надо, скоро по рекам наледи пойдут, могут не пустить.
– А другого пути на Маю разве нет?
– Нет. Говорят, снега большие. Летом туда можно попасть тропой пастухов по Джегорме.
– Есть неприятное сообщение от Плоткина, – вдруг заявил Геннадий, отрываясь от аппарата и передавая мне радиограмму, принятую из штаба.
«Только что получили молнию от Виноградова с побережья Охотского моря следующего содержания: по пути на свой участок заезжал в подразделение Королева к Алгычанскому пику, где они работают. Нашел палатку, занесенную снегом, но людей там не оказалось. По всему видно, люди ушли из лагеря ненадолго и заблудились или погибли. В течение двух дней искали, но безрезультатно, никаких следов нет. Необходимо срочно организовать поиски. В горах сейчас небывалый холод. Работа на пике Королевым, вероятно, закончена, видел на вершине отстроенную пирамиду. Молнируйте ваше решение. Виноградов».
