– Влад, ну ты опять?
– Все, не буду. А теперь ты мне спой, если меж нас такая пьянка пошла! Как там у вас нынче говорят? Баттл?
– А я и спою! У меня еще одна мелодия в голове вертится, никак не отпускает…
– И какая же?
– Да ты не знаешь, наверное… Просто я этих артистов очень люблю…
Тая тихо запела, покачивая в такт головой из стороны в сторону:
Пока февраль, как господин.
Влад замер, глядел на нее с застывшей на лице улыбкой. А глаза не улыбались, и Тая видела, как плещется в них настороженное недоумение – зачем ты, мол, про февраль-то… И про одиночество – зачем?
Вот же какой впечатлительный, а? Это же всего лишь песня! Хотя… В эти февральские дни он таким и становится – ранимым и впечатлительным. Как ребенок, ей-богу… На пятом десятке мужик, строительной фирмой руководит, а поди ж ты! Как настигнет его этот самый господин февраль, так и начинает мучиться!
Да и она тоже хороша… Вывела мужа из этого состояния, нечего сказать! Отвлекла! Вот он уже и за сигареты схватился!
– Я пойду, покурю на балконе… – произнес тихо, вставая из-за стола.
– Не ходи, Влад… Ты и без того с утра только и делаешь, что куришь… – попросила Тая неуверенно.
– Да я быстро! Только пару затяжек сделаю, и все!
Влад ушел, а Тая вздохнула тихо. Скорей бы уж прошло это распроклятое пятнадцатое февраля…
Влад и впрямь вернулся очень скоро, сел за стол, заговорил быстро и нервно:
– Понимаешь ли, Таечка… Тут все не так просто, как на первый взгляд кажется! Я ведь знаю, что ты обо всем этом думаешь, знаю! Зачем, мол, столько лет носить в себе какое-то там переживание из детства, давно все забыть пора! Ведь так?
– Ну… Не совсем…
– Да так, так! Но представь, что какой-то человек спас тебе жизнь когда-то, а ты не можешь ему ничем отплатить… Живешь, будто в вечном долгу…
– Да ты ведь тоже ее тогда спас, Влад! Вы оба друг друга спасали! Вы оба ничего друг другу не должны!
– Нет, ты не понимаешь, не понимаешь… Она ведь уже выбралась из воды на лед, она уже спаслась… Ей оставалось только на берег отползти, и все! Она вовсе не обязана была… Не обязана снова бросаться за мной, когда я тонуть начал… Выходит, она меня спасла, рискуя собой! Она ведь знала уже, что второй раз я ее не вытолкну!
– Да, она знала, что ты на нее свои последние силы потратил! А мог бы сам на себя их потратить, сам выбраться! Это ты ее спас, получается, Влад!
– Да, но это неважно…
– Да как это – неважно? Ты что?
– Нет, нет… Послушай меня… Она же спаслась, а потом обратно за мной сиганула! Зачем она это сделала, не пойму? Зная, что наверняка погибнет? Как так, а? Почему?
– Да потому, чтобы потом не остаться на всю жизнь с чувством вины!
– Нет, нет… О чем ты? Думаешь, у нас время было, что ли, чтобы о каких-то там последующих чувствах рассуждать? Нет, это было Маргошино спонтанное решение… Порыв… Она мою жизнь спасала… Ей важна была моя жизнь больше, чем своя собственная…
– Как и ты ее жизнь спасал. Выходит, и тебе была важна ее жизнь больше, чем твоя собственная.
– Да, но… Я же мужик! Не забывай об этом!
– А я ни на минуту не забываю, Влад… Что ты мужик, не забываю… Ты же сам не даешь мне забыть.
– Ну, я на это надеюсь, по крайней мере! – немного самодовольно улыбнулся Влад и провел мучными пальцами по ее щеке. – Но все равно, Маргошин поступок мне непонятен… До сих пор непонятен. Она же наверняка знала, что погибнет. Что мы вместе утонем… И утонули бы, если бы два случайных рыбака нас в этот момент не увидели. Если бы мы на секунду из воды вместе не вынырнули, они бы просто мимо прошли, и все… Поэтому я считаю – Маргоша меня спасла. Не я ее, а она меня. Я ей по гроб жизни должен, Таечка. А ты говоришь – пельмени… Да я готов их для Маргоши всю ночь лепить, подумаешь! Она ж любит домашние… Она знает, что я сам для нее их лепил…
– Значит, мне можно было не помогать тебе, да? – немного обиженно произнесла Тая и улыбнулась широко, чтобы скрыть эту нечаянную обиженность.
– А у тебя уже неплохо получается, смотри-ка… Пальчики по краям так ловко бегают…
– Да, научилась наконец… Твоими стараниями.
– Молодец. Хорошая девочка.
