В тени славы предков - страница 7
— На торговых путях разбойничают, но хоронятся где — неизвестно. Последний раз купчину ограбили верстах в тридцати выше Вышгорода по Днепру. Наших много туда ушло искать, но пока вестей не было.
У Колота было не много предположений, где искать Хряка. Поэтому он решил направиться туда, где они встречались последний раз, то есть ближе к родной веси, хотя с охотниками он там всё исходил и никаких збродней не видел.
Ратные у него попались толковые, ещё не изведавшие всех хитростей бывалых кметей, когда работать можно было заставить вместо себя более молодых. Они дружно нарубали дрова для костра, варили снедь, ставили шатёр и не спали в стороже. Вечером слушали сказы Колота о Хазарии и болгарских походах, отчего днём ещё беспрекословнее подчинялись ему из уважения.
По дороге встретили такой же отряд, который вёл старшой, по имени Вавула. Тот рассказал, что збродней много раз местные видели за Вышгородом на Днепре, но где хоронятся, так и не узнали.
— Мы, вот, домой идём, — молвил, показывая на усталых, хмурых своих кметей, Вавула, — кормы прожрали, по сугробам налазались. И в Заячий лог, и даже в Велесов бор[29] заходили — нигде нету.
— А в Оленьем болоте были? — спросил Лапа.
— Подходили, — нехотя ответил старшой, — следов и засек не видели, через частолесье не пройдёшь зимой — троп нет. Ежели там сидят, так дружину только губить, людей надоть больше. Пусть воеводы думают.
Колот рассеянно кивнул на слова Вавулы, задумавшись: кроме, как на Оленьем болоте, им прятаться негде. Неожиданно предложил:
— Кормами поделимся — с нами поедете болото осмотреть?
Вавула оглянулся на своих людей, сразу в голос ставших возмущаться: домой уже настроились идти. Колот, понявший, что старшой сейчас откажется, прикрикнул на его же кметей:
— Что рты раскрыли, смердья сыть? Княжья служба всласть, что ли, быть должна? Под Доростолом вас, сучёнышей, не было! После Болгарии вам сей поход праздником бы показался, с радостью бы побежали. Кормит, смотрю, зря вас князь.
Возмущавшиеся сердито, под напором укоров, замолчали. Вавула, сам оробев, неуверенно сказал:
— Так на конях не пройдём. Да и болото большое, они нас видят, а мы их нет, разбегутся, а то и вовсе побьют.
— Коней в селе оставим, там же проводников возьмём.
Вавула уступил уверенности Колота, сразу и безоговорочно признав в нём старшого над собой.
В селе, близ Оленьего болота, у старосты, оставили коней, там же им указали на средних лет мужика, что зимой всегда бил кабанов на охоте. Когда с ним спознались, оказалось, что и зверя там меньше уже как две зимы, и людей каких-то часто видали там, хотя люди редко туда захаживают — нечисть водит. Даже Вавулины кмети после этих слов оживились — не зря, видать, развернулись. С морозным рассветом дружина уже была на болоте, прокладывая путь по едва видному зимнику, прорываясь через сугробы и рубя частые тонкие деревья и кусты. Проводник, по имени Хотила, пояснял:
— Намеренно вас здесь самым непролазным местом повёл: через полторы версты отсюда поляна будет. Если сидят, то только там. Мы на проходные тропы кругом выйдем, даже если сторожа заметят — не успеют оповестить.
Стан нашли на поляне — скопище землянок, полузаметённых снегом. Их не встретил никто, множественные следы уходили в лес.
— Ушли! — зло сказал Вавула и сплюнул на снег.
— Печи ещё горячие, — молвил кто-то, побывавший в землянке. Колот обернулся к охотнику:
— Слышь, Хотила, куда они двинулись?
— К Велесовой роще, не иначе.
— Другие тропы есть?
— Есть, — согласился охотник, — но не короче.
— По ним и пойдём, — решил Колот, тут же пояснив: — Засады опасаться надо, а там мы пробежать сможем.
Збродней даже опередили, успев утоптать для битвы снег. Збродней было два с половиной десятка против четырёх княжеских. Бой был короток, видно, не зря кметей учили ратному делу. Лишь отдельные сшибки, когда збродень был тоже не промах, стихали с трудом. Колот, больше искавший бывшего кметя Зубилу, чем дравшийся, обратил внимание на схватку, кипевшую в стороне. Хряк, огромного роста и, по всему, великой силы, отшибал от себя княжеских воинов здоровенной рогатиной, на которую можно было запросто взять тура-трёхлетка. Два тела неподвижно лежали около него, третий, подвывая, отползал в сторону, кровавя снег. Лапа, выдернув меч из ножен, устремился туда, по-волчьи пригнув голову, прыгнул через распластанный чей-то труп, толкнул отрока, подставившегося под рогатину, тем самым спасая его от неминуемой смерти.
