— И что же ответил ваш знаменитый механик?
Императрица, подражая манере Кулибина, проговорила по‑русски:
— Он говорьил, что не так учен, как профессор Крафт, и потому не увидел ничего…
Все засмеялись. Засмеялся и шведский король, которому перевели фразу государыни. Но затем снова воцарилось молчание. Слава Богу, доложили, что подан ужин. И императрица, которая никогда не ужинала, предложила всем идти за столы.
В день, когда праздновали рождение великого князя Павла Петровича, шведский король уехал. Он сказал, что не может самостоятельно решить вопрос, ставший препятствием в его помолвке, и должен посоветоваться с сеймом, который соберется в день его совершеннолетия.
6
Последовавшие дни было для Анны заполнены тревогой. Императрица предпринимала поистине героические усилия, чтобы не показать, как плохо она себя чувствует и как не может отрешиться от досады, причиненной строптивым шведом. В эти дни она даже не принимала фаворита. У ее постели врачей сменяли Анна и Мария Перекусихина.
Пятого ноября, в среду, государыня, как обычно, встала в семь утра и, посмотрев на часы, обнаружила, что они остановились.
— Смотри‑ка, Марья Саввишна, в первый раз за все время они встали. Верно, чувствуют мою кончину.
— Господь с вами, матушка‑государыня, велите послать за часовщиком, они снова и пойдут.
— Нет, голубчик. Дай, конечно, Бог, чтобы я ошибаться, а не ты…
Она подошла к ночному столику, вынула из него пачку ассигнаций и подала фрейлине.
— Это тебе, мой друг… Бери, бери, Бог ведает, сколь мне осталось даривать… И позови нашего… мальчика.
Перекусихина послала дежурного лакея пригласить фаворита. Князь Платон Александрович побыл недолго. Государыня выкушала, как обычно, две большие чашки крепчайшего кофе и пошла в кабинет. Там ее уже ждали секретари. Она позанималась с час делами и отослала последнего из них с тем, чтобы он обождал в передней, пока она снова его не позовет. Шло время, он все сидел в ожидании. Наконец Захар, обеспокоенный тем, что долго не слышит звонка, постучался и, не получив ответа, отворил дверь…
Императрица Екатерина лежала на пороге гардеробной рядом с опрокинутым ночным горшком без движения и не подавала признаков жизни. Фрейлина Перекусихина и Зотов с великим трудом переложили ее на сафьяновый матрас, расстеленный тут же на полу и послали за Зубовым. Тот растерялся, расплакался…
Прибежала полуодетая Анна Протасова. В это утро она не должна была присутствовать при пробуждении государыни. Позвали Роджерсона, он велел послать за другими эскулапами. Пока же он пустил кровь и приложил к ногам шпанские мушки. Но ничто не помогло. Императрица страшно хрипела и не приходила в чувство. Роджерсон велел всем выйти из опочивальни, оставив Анну и Машу Перекусихину. Он сделал два прижигания по обоим плечам раскаленным в камине железом, пытаясь вызвать хоть какое‑то противодействие. Но и это оказалось напрасным. И тогда он сказал, что надобно собрать консилиум. Пригласили врачей. После долгого совещания они пришли к единому мнению, что положение безнадежно…
Зубов, опамятовавшись, велел сообщить о случившемся Салтыкову и Безбородко, всем же остальным пока хранить тайну. Он вызвал из дома брата Николая, и тот помчался в Гатчину, чтобы доложить великому князю о случившемся. Во дворце он наследника не застал, поскольку тот ушел с супругой и придворными на речку осматривать мельницу.
Когда ему доложили, что прибыл Зубов, Павел страшно побледнел и, обратившись к великой княгине, сказал, полагая, что тот приехал его арестовать:
— Ma chérie, nous sommes perdus! <Моя дорогая, мы погибли! (фр.)>
Слухи о предполагаемом его заключении в замок Лоде ходили давно… Какова же была его радость, когда он узнал истинную причину прибытия гонца. Павел Петрович буквально остолбенел. Кутайсов даже предложил пустить ему кровь. Придя в себя, великий князь снял со своей груди Андреевский орден и надел его на вестника. После чего, отдав приказ гатчинским войскам следовать за ним в столицу, велел закладывать лошадей.
Уже на дороге его встретили еще пять или шесть курьеров от разных лиц с вестью об ударе, постигшем императрицу.
