Маша Прохорова приехала в Москву, когда наступила весна. Она по-праздничному оделась и в туфлях на каблуках казалась еще выше.
— Обком партии считал работу бытовых отрядов очень важной, их называли утешителями, — говорила Маша. — И в самом деле, отряды подобрали и устроили в детские дома, сады, ясли почти 15 тысяч детей. Можно считать, была спасена их жизнь.
Даже блокада не могла погасить добрую улыбку Маши, подорвать ее энтузиазм, энергию.
6
В 1942 году половина комсомольцев Ленинграда была в возрасте до 17 лет. На тех предприятиях города, которые продолжали работать, можно было увидеть много подростков. На Металлическом заводе подростков 14–16 лет работало более 150 человек. В условиях блокады соблюдать нормальный рабочий день было невозможно. И если бы представить себе, что где-то на рабочем участке мастер предлагает закончившим смену рабочим уйти по домам, из этого вышел бы только конфуз: призыв такого мастера растаял бы в воздухе, потому что господствовал неписаный, нерушимый закон — уйти с завода только после того, как задание будет выполнено. Это была никем не навязанная сознательная дисциплина труда, рожденная пониманием обстановки и чувством ответственности.
Бывший секретарь обкома комсомола Чернецов рассказывал в Центральном Комитете комсомола:
— Нужно было выполнить неотложный заказ по сборке пулеметов. Конечно, это случай, может быть, и для военных условий небывалый: два комсомольца, Кучеров и Токерт, не выходили из цеха 76 часов. И когда работа пошла у них так героически, то и фрезеровщик Головин пробыл в цехе 60 часов, а гравер Изотова спала в цехе урывками, работая трое суток подряд.
Кировский завод. Беседа с группой молодежи.
Говорит Лебедев. Отца убили на фронте в 1939 году во время финской войны. Юноша живет один. Работает по 4-му разряду. В смене 15 человек, все выпускники ремесленного училища. Рабочий день продолжается примерно 11 часов.
— Каков заработок?
— Примерно 600–800 рублей.
— Куда же идут деньги?
— Почти полностью весь заработок тратится на питание. Карточки на руки мы не берем. Не хватит характера, не удержишь себя и сразу израсходуешь талоны на пятидневку. А как жить потом? Ведь и без того, если удается что-то прикупить из припасов, расходуешь почти все деньги.
— Как дела в общежитии? Свет есть?
— Есть только коптилка. Про электричество мы забыли.
Лебедев как бы переводит дух, делает паузу для отдыха, потом продолжает:
— Почему у нас Ивченко умер? Взял карточки на руки. Пять дней пировал, менял крупяные талоны на конфеты, масло. Потом голодал, потому и умер.
Когда талоны в столовую сдашь, наша официантка Таня за нами очень хорошо следит, перерасход нам не дает. У нас даже взрослые отказываются карточки брать на руки.
— Как дела с планом?
— Здесь все ясно. Все мы план всегда перевыполняем. Но это не только у нас. На городском собрании говорили, что вся молодежь в городе работает по-фронтовому. Нет парня или девушки, кто сорвал бы план. Только, по-моему, — заканчивает Лебедев, — об этом не надо много говорить. В такое время, будь я даже без руки, все равно план дал бы, нельзя иначе.
7
Обком и горком комсомола умело избирали главное направление своей работы в новых условиях; это говорит о политической зрелости комсомольской организации, ее сплоченности под знаменем Коммунистической партии.
Решая ближайшую, конкретную задачу, обком ориентировал комсомольские организации и на более продолжительный период работы.
Об отборе 15 тысяч комсомольцев в народное ополчение и 4 тысяч комсомольцев в партизанские отряды — таковы были первые решения о комсомольских мобилизациях.
И в последующем, на протяжении всей войны, ленинградский комсомол посылал на фронт своих лучших сынов и дочерей.
В начальный период принималось постановление об участии комсомольцев в строительстве оборонительных сооружений. Время показало, что и эту работу городская и областная комсомольские организации должны постоянно держать под прицелом.
Еще одно направление — посылка комсомольцев и комсомолок в команды противопожарной обороны, на работу в бомбоубежища, сандружинницами.
