— Я захочу? — резко повторила она. — Захочу принимать участие в твоей свадьбе? Разделить ваше с Кэсси счастье? Неужели ты не понимаешь, что для меня не может быть ничего более ненавистного, после того как ты…?
— О боже! — прервал ее Гейбриел, как раз вовремя, пока она не успела выставить себя полной дурой, признавшись в том, какую боль он ей причинил. — Рейчел, не надо! Скажи, что это не так! Меньше всего на свете я хотел испортить твою жизнь…
На вид он был совершенно искренен. На слух тоже. Ему даже удалось выразить определенную степень озабоченности.
— Если я причинил тебе боль…
— Причинил мне боль? — Пытаясь замести следы, она выдавила из себя циничный смешок, прозвучавший, впрочем, весьма убедительно. — О нет, я имела в виду совсем не это.
Если Рейчел хотела сбить его с толку, то это ей вполне удалось. Озабочено нахмурившись, Гейбриел запустил пальцы в свою густую шевелюру.
— Тогда что именно ты имеешь в виду?
Внезапно вскочив на ноги, он налил еще вина, но рука дрогнула, и несколько капель попало на стол. Сердце Рейчел затрепетало, однако она не могла выказать свою слабость.
— Что касается дня моего девятнадцатилетия, то ты был прав, говоря об обоюдной вспышке желания, быстро разгоревшегося и так же быстро погасшего. Но это — а главное то, что произошло потом, — научило меня одному. Я поняла, как мало значат подобные вещи для всех, наверное, мужчин, но в особенности для тебя.
Не в силах больше сидеть, она тоже поднялась. Теперь их глаза были почти на одном уровне. До этого, нависая над ней, он казался слишком пугающим и доминирующим.
— Зная все это, как могу я желать принимать участие в твоей свадьбе? Как могу слушать твои заверения в любви до гробовой доски? Да меня просто стошнит.
А вот сейчас мне будет действительно больно, подумала Рейчел, когда после ее гневной тирады воцарилось напряженное молчание. Сейчас он скажет, что это в прошлом, и с Кэсси все будет по-другому. Скажет, что он испытывает к невесте чувства, которых раньше не испытывал ни к одной женщине. Что он любит ее. И когда это случится, Рейчел будет знать, что это правда, ведь Гейбриел никогда не преувеличивает и никогда не лжет.
— Я собираюсь давать эти клятвы совершенно серьезно, — произнес Гейбриел, и понадобилось некоторое время, чтобы до нее дошел истинный смысл его слов.
Приготовившись с мукой в сердце получить от негр признание в любви к Кэсси, Рейчел была ошеломлена, услышав нечто совершенно иное. Отметив также холодность его тона и пустоту во взгляде, она поняла: что-то тут не так.
— И собираюсь сдержать их. Мне нелегко будет произнести эти клятвы, но я сделаю все возможное, чтобы быть для Кэсси хорошим мужем, а это означает быть верным ей, пока мы вместе. На мой взгляд, супружеская неверность — моральное преступление.
— Измена мужа, да, но не измена любовника. — Рейчел попыталась скрыть свою боль под маской цинизма. — Тогда ведь не было ни кольца, ни клятв, и значит то, что произошло между нами, оказалось простой случайностью, ничего не значащим приятным времяпрепровождением, о котором можно потом легко забыть.
В глазах Гейбриела загорелись опасные огоньки. Рука, держащая бокал, стиснула его так крепко, что хрупкая ножка не выдержала и сломалась. Грубо выругавшись, он швырнул его в мраморный камин.
— Гейб… — запротестовала было Рейчел, но, увидев его побледневшее, напряженное лицо, потеряла дар речи.
— Если ты хоть на минуту подумала, что я о тебе «легко забыл», то ты просто-напросто слепа. А если считаешь, что все произошедшее между нами «ничего не означает», то значит не пережила и мизерной доли того, что пережил тогда я.
Было что-то непристойное в том, до какой степени Рейчел захотелось ему поверить.
— То, что я пережила, и то, что ты сделал, — две большие разницы! Кроме того, судя по твоему поведению, вряд ли ты испытал какие либо чувства, если не считать чисто физического удовольствия!
— Черт бы тебя побрал, Рейчел, ты абсолютно не права и не имеешь никакого понятия о том, о чем говоришь!
Его яростный голос, сверкающие глаза, напряженная поза, стиснутые кулаки — все это вселяло в Рейчел страх, но она твердо решила не выказывать его.
