В стране кенгуру и эму - страница 60
Самолет подлетает к Джералдтону, и я возвращаюсь на свое кресло. Прощаюсь и благодарю экипаж самолета за интересное путешествие.
В аэропорту меня встретил местный ветеринарный врач, веселый, добродушный молодой человек. Он назвал себя мистером Вильямсом. Пришлось и ему рассказать о его знаменитом однофамильце в России. Впоследствии он не раз повторял мой рассказ с некоторыми добавлениями.
Мистер Вильямс предлагает посетить две овцеводческие фермы, содержащие мериносовых овец в пустыне, побывать на фабрике, рафинирующей золото из руды, а затем возвратиться в Джералдтон и поехать на крупнейшую в Западной Австралии ферму компании «Эрик Смерс», выращивающую пшеницу, ячмень, овес, люпин и содержащую около 60 тысяч прекрасных мериносовых овец. Эта программа в основном составлена раньше и лишь уточнена мистером Вильямсом.
Мериносы перед стрижкой
Через час мистер Вильямс на казенном «холдене» подъехал к гостинице. И мы едем на восток. По обеим сторонам дороги, возле города, тянутся фермы, на которых выращиваются овощи, их сменяют бескрайние поля почти созревшей пшеницы.
Несколько раз прошу мистера Вильямса остановиться, чтобы вблизи посмотреть, как растет хлеб здесь, на другом конце планеты. Пшеница не очень высокая и не очень густая, но колос с хорошо налитым зерном.
В последние годы Западная Австралия значительно увеличила посевы пшеницы. В 1960 году здесь засевалось около полутора миллионов гектаров земли, дававших урожай в полтора миллиона тонн пшеницы. Это, конечно, не так много, но лимитирует влага. Прекрасно растет здесь люпин. Он обогащает почву азотом, а его зерна охотно поедаются овцами. Обычно фермер два года сеет пшеницу, а затем оставляет землю под люпин, который самосевом может расти восемь-девять лет. Как сорняк люпин растет по границам полей, обочинам дороги.
Чем дальше от побережья, тем меньше выпадает осадков и больше земли остается необработанной и заросшей мелким лесом или кустарником. Фермеры считают, что в местах, где выпадает менее 300 миллиметров осадков, сеять пшеницу невыгодно.
За полями потянулась типичная австралийская скребовая пустыня. Местность стала слегка холмистой. От шоссе изредка отходят дороги на фермы. Кругом безлюдно. В Западной Австралии проживает всего примерно 730 тысяч человек, причем больше половины населения сосредоточено в Перте.
Проехав по шоссе почти 250 километров, сворачиваем на боковую грейдерную дорогу. Она насыпана из каменистого грунта и хорошо укатана. Вдоль дороги тянутся проволочные изгороди. Это начались так называемые пастбища, покрытые низкорослыми деревьями малый. Осыпавшиеся семена акации поедают овцы. Не оставляют они, конечно, и зеленых веток. Кроме акации здесь встречаются низкорослые виды эвкалиптов с маленькими сероватыми, как бы покрытыми восковым налетом листьями. Всюду синеют и желтеют цветы, правда, сухие.
На одном из поворотов быстро перебежал дорогу огромный черно-бурый эму. А поодаль я увидел их целое стадо. Мистер Вильямс сказал мне, что, если я хочу увидеть эму поближе, надо осторожно выйти из машины, встать с противоположной стороны и посвистывать сначала тихонько, а потом громче. Выполняю его совет. И действительно, отбежавший метров на двести страус вдруг остановился и начал медленно подходить, важно вышагивая огромными ногами и высоко подняв голову. За ним последовали другие. Эму подошли метров на 50–60, но затем любопытство, очевидно, было побеждено инстинктивным страхом. Стоило мне пошевелить рукой, чтобы навести фотоаппарат, как страусы тут же исчезли.
Дорога привела нас к воротам. Но сама ферма еще далеко. Бывает, что от ворот до фермы приходится ехать многие километры. Мы проехали еще около десяти километров и снова оказались у ворот, теперь уже ведущих во двор фермы Гибион, или, как ее здесь называют, стансии Гибион.
На стансии содержится около 130 тысяч мериносовых овец, и принадлежит она овцеводческой компании, имеющей шесть таких стансий.
Нашему взору представился просторный двор с довольно большим одноэтажным домом, несколькими домиками поменьше и небольшими помещениями складского типа. Во дворе на столбах установлены две большие цистерны, куда вода накачивается двумя ветряками. У дома нас встретил директор стансии, молодой смуглый человек, мистер Джои Джозеф Мали. Он говорит, что рад помочь мне узнать все, чем я буду интересоваться, а пока с дороги просит нас зайти принять душ и выпить по стакану холодного пива. И то и другое как нельзя более кстати. Ведь стоит сорокаградусная жара. На небе ни облачка, ни один листик на дереве не шелохнется.
