Марилея глядела вслед сузившимися от бешенства глазами.
Её туфельки! Её туника цвета апрельского цикламена!
Она присела и положила руки на землю. Как учил Серегон. Невидимые токи по влаге и корешкам устремились к удаляющейся надменной фигуре, проникли, опутали ступни.
– А-а-а-а-а-а! – завизжала Оисса, стараясь оторвать выметнувшиеся из земли корни. – Прочь, прочь! Брысь! – Она хлопала растопыренными ладонями по бёдрам, извивалась и задирала подол. Сзади потрескивало дерево ящика – малиновые цветочки взволновались вместе с остальной офисной флорой.
Марилея расхохоталась. Вероятно, ночь всё-таки оставила тёмный отпечаток в светлой душе феи, но это ощущалось просто потрясающе!
Треск, схожий со звуком рвущейся туники, распорол момент торжества. Марилея обернулась. Сорванная с петель крышка валялась в стороне, из ящика поднималось, сверкая алыми глазами, чудовище.
– С-с-с-солнце! – шипело оно и трясло роскошными ночными локонами. Несмотря на густую тень от воскрешённой флоры, чудовище прикрывало смертельно бледное лицо рукавом чёрного кружевного пеньюара. – Чего разорались днём? И где Базил? Где этот остроухий кобель?
– О, а ты кто такая? – изумилась Марилея. Она была вынуждена признать, что чудовище на самом деле – смазливая брюнетка с вульгарными губами. Но из-за чудовищного декольте вполне достойная называться чудовищем и дальше.
– Я Кализена, – брюнетка перестала прикрываться и оценивающе оглядела Марилею. – Ты плохо выглядишь, дорогуша.
Она сунула когтистую ладошку в недра пеньюара, вытащила телефон и нахмурилась.
– Кто бы говорил, – мстительно фыркнула феечка. – Где твой остроухий кобель, потеряшка?
На кончиках её пальцев сплелась искорками магия – Марилея с новыми способностями была готова наказывать всех, кто посмеет её унижать! Однако когда Кализена оторвала алый взгляд от экрана, в нём плескались такие обида и отчаянье, что фея ощутила укол совести.
– Уволили, что ли? – догадалась она и обернулась на всё ещё барахтающуюся в кустах шефиню.
Вампирша проследила за её взглядом и хитро улыбнулась.
– Зато, похоже, тут освободилась вакансия, дорогуша.
И она начала бодро вылезать из развороченного ящика, цепляясь кружевами за торчащие анкера. Вульгарная дрянь.
Марилея потянулась всем уставшим телом и поймала себя на мысли, что уютный ящик для сна – не такая уж плохая замена рабочему дню.
В кармашке блузки светился розовым камень-подарок – а в бутике ждала цикламеновая туника.
– Ты выйдешь за меня замуж? – коробочка была большой, под стать ладони тролля.
– Ой! – крышка откинулась и продемонстрировала две усыпанные розовыми кристаллами туфельки. – Да! Да! Только… – стушевалась фея и захлопала ресничками.
– Только что? – встревожился тролль. Он до последнего не верил, что девушка с волосами цвета розового кварца его любит.
– Только мы будем видеться лишь на рассвете и закате… – пролепетала Марилея.
– А разве не у всех так? – удивился Серегон, стараясь отогнать мысль о том, что скажет оставшаяся в подземельях первая жена… и что скажут дети…
Он поглядел на танцующую, словно лунный луч на волнах, феечку и улыбнулся.
Работа никуда не денется – фея-флористка в паре с троллем способны на многое!
