Последние десятки километров напряженно жду, когда же покажется Бидар. Может быть, поэтому я и не заметил, как автобус въехал в улицу небольшого городка. Оказалось, что это и есть Бидар. На одной из улиц — здание медресе (духовного училища), которое считается индийскими историками самым значительным архитектурным сооружением султанской династии, правившей в то время, когда в Бидаре жил Афанасий Никитин, Строилось здание на средства Махмуд Гаван Мелик ат-Туджара (Никитин называет его «Меликтучар боярин») — первого сановника бахманийского султана. Он указывает, что во время только одного похода под предводительством Махмуд Гавана были взяты два города, пленены семь князей и разграблена их казна, «а другого товара его рать захватила без числа». Далее Никитин рассказывает, что три других военачальника взяли три больших города и «каменья всякого дорогого огромное количество, и все то каменье, да яхонты, да алмазы скупили для Меликтучара; он запретил мастерам продавать их купцам, которые пришли в Бидар…». Почему бы Махмуд Гавану, в руки которого попала такая добыча, и не воздвигнуть здание медресе для увековечения памяти о себе?
В трехэтажном здании медресе размещалась библиотека, содержавшая богатую коллекцию рукописей, лекционные залы и мечеть, а также жилые, помещения для преподавателей и студентов. Изящные минареты, из которых сохранился только один, были украшены великолепным орнаментом. Строительство медресе было закончено в 1472 году, т. е. в год отъезда Никитина из Индии.
После захвата Бидара войсками индусских князей здание медресе использовалось… под пороховой склад. Не удивительно, что большая часть его была разрушена при взрыве. Недавно были проведены восстановительные работы, и зданию постарались придать первоначальный вид.
Большое сходство медресе с обсерваторией Улуг Бека в узбекском городе Самарканде наводит на мысль, что медресе в Бидаре строилось также по проекту персидско-таджикских архитекторов.
На окраине Бидара — полуразрушенные крепостные стены, которые и сейчас производят внушительное впечатление. Река, омывающая подножие стен, делала их когда-то неприступными. На одной из стен крепости — огромная пушка, но, очевидно, во времена Никитина ее не было, так как пушки чугунного литья появились столетием позже. В восточную часть крепости, где был «султанов двор», ведут трое ворот (раньше их было семь), и там руины нескольких дворцов.
Сторож, охранявший эти памятники архитектуры, с удовольствием вооружился длинной пищалью времен Афанасия Никитина, встал у старых пушечных ядер и сфотографировался на фоне развалин дворца, поразившего своим великолепием Афанасия Никитина. Рядом с развалинами — колонны реставрированной мечети. Мечеть имеет девятнадцать арочных входов, внутри — восемьдесят круглых колонн, поддерживающих своды, а на крыше — восемьдесят четыре небольших купола.
Лучше других зданий в Бидарской крепости сохранился Цветной дворец, предназначенный для иностранных гостей и построенный шахом Али Баридом, правившим в Бидаре в 1542–1579 годах. Поражает своими размерами гробница этого шаха вблизи города.
Но самая большая и пышная из всех гробниц бахманийских султанов и членов их семей — гробница султана Ахмад Шаха, перенесшего в 1442 году столицу государства из Гульбарги в Бидар. Гробница расписана изнутри фресками в персидском стиле: на темно-синем и красном полях выделяются золотые буквы. Основная надпись в переводе с персидского звучит так:
Когда бы ни почувствовал сердечную боль.
Лекарство у меня такое:
Чаша игристого вина —
И упиваюсь по капле блаженством.
Уезжал я из Бидара по железной дороге. Насмотревшись на гробницы всех этих султанов и шахов, я сначала очень удивился тому, что никто из служащих маленькой станции Мохаммад-абад-Бидар — ни ее начальник, ни полицейский, ни носильщик — не знает об Афанасии Никитине. Но зато каждый из них, даже неграмотный носильщик, слышал о Бхилаи, о строящемся там с помощью СССР металлургическом комбинате. Бхилайский металлургический комбинат дает миллион тонн стали в год. Наряду с выпуском продукции ведутся работы по расширению завода в два с половиной раза.
