До сих пор помню пахнущий дымком хлеб из первого целинного урожая. И портрет Митроши у меня, к счастью, сохранился. Снял я шофера во время полевого обеда. Заметив в руках у меня аппарат, Митроша лукаво прищурился.
– Сделай милость, увековечь!..
Помню я и последний разговор с Митрошей.
– Домой, на Орловщину, не тянет?
– Да скучаю маленько…У меня ведь там… – Митроша выразительно прислонил ладонь к сердцу: – Вот. Пишет – приеду. А раз так, зачем же уезжать отсюда. Простор для жизни такой…
Разглядывая фотографию, я живо вспоминаю веселого парня. Именно вот такие ребята, умеющие обедать на ходу, чинить машину в степи, умеющие хлеб испечь и рану перевязать, стали хозяевами бывшей целины.
Фото автора. 16 сентября 1956 г.
Случалось ли вам видеть бездействующий комбайн среди моря созревших хлебов? Ветер клонит к земле тяжелые колосья. Из них на землю неслышно падают золотые зерна. «Убирай! Убирай!» – кажется, шелестит пшеница. Но машина не двигается с места.
Не спешите винить комбайнера. В степях бывшей целины их работают тысячи. Есть среди них очень опытные, а есть такие, что первый год стали за штурвал. Опытный сразу сам устранит неисправность. Новичок же вытрет промасленным рукавом вспотевший от напряжения лоб и, стыдясь проходящего человека, скажет: «Заело, брат…». В глазах его вы прочтете: «Понимаю, что сейчас ни минуты стоять нельзя. Делаю все, чтобы исправить машину…». Но комбайн не оживает. Как человеку, неожиданно и тяжело заболевшему, машине нужна скорая помощь. И как больной человек облегченно вздохнет, увидев доктора, так и комбайнер воспрянет духом, заметив в степи крытый кузов машины технической помощи. Пройдет полчаса, а то и меньше, и вот молодой комбайнер уже благодарно улыбается с мостика своему спасителю: комбайн пошел…
На этом фотоснимке вы видите шофера передвижной авторемонтной мастерской комсомольца Алексея Афонькина. Механизаторы целинного совхоза «Цветочный» прозвали его «Лешка – скорая помощь». Это лестное прозвище товарищей комсомолец получил не случайно.
– Степь не город. По телефону помощь не вызовешь, но Алеша словно чувствует, где он нужен, – говорят комбайнеры и трактористы. – Чуть заглохнешь – он уже тут как тут.
Объясняется это очень просто. Алексей очень хорошо изучил каждый агрегат, работающий в степи. Знает, где и что может подвести. И людей тоже изучил. К комбайну Каспера Бельмана можно часто не заглядывать – сам в случае чего справится. А вот к недавним выпускникам училища механизации Виктору Лымарю и Михаилу Пешкову надо постоянно наведываться. И не только когда машина встанет, а когда и работает. Стать рядом с комбайнером на мостике, пройтись кружок… Опытный Алексей сразу видит, чем «дышит» машина и каков у комбайнера «почерк». Так ведь и предупредить поломку легко и знаешь, какую помощь в случае остановки надо готовить агрегату…
– Алексей сберег нам десятки дорогих часов работы на жатве, – говорят в совхозе «Цветочный».
Это лучшая похвала ремонтнику Алексею Афонькину.
Фото автора. 25 сентября 1956 г.
Вот наша деревня, вот мой дом родной
Идешь по этому селу, и перед каждым человеком хочется снять шапку – красиво живут люди. Дело не в том, что каждый домик здесь как-то особенно опрятен. Главное – зелень. Тополя, вербы, березы, клены толпятся вдоль дороги далеко за околицей, а чем ближе к селу – меж стволов зеленой изгороди начинают проглядывать яблони, груши, вишенник…
Добрая слава идет о садоводах Дмитриевки.
– Сколько в селе садоводов? – спросил я у всеми уважаемого старого колхозного садовода Апанаса Трофимовича Поливанова. Он с минуту подумал, а потом окликнул счетовода:
– Михайло, сколько у нас в колхозе хозяйств? Полторы тысячи? Ну вот, столько и садоводов. Нет у нас ни одного дома без сада. Потому нередко Дмитриевку так и называют: село-сад.
В хороший год личные сады колхозников приносят по 7–10 тысяч рублей дохода. Полтора миллиона рублей дохода дает колхозный сад, занимающий площадь в 600 гектаров. Богатство не маленькое, и было приятно узнать – у наследников этого богатства, нынешней молодежи села, надежные хозяйские руки.