– Достаточно! – он поднялся с пня. – Кандидаты прошли посвящение! Равнение на середину!
Скауты замерли смирно и повернули головы в центр круга, на Генку, Витьку и Жмуркина.
Сам Буров тоже по-военному щелкнул каблуками и отдал честь. Затем он лично повязал на шее каждого зеленый галстук и закрепил специальной берестяной застежкой. Затем приколол значки в виде золотой стрелы с девизом «Будь готов!».
– Добро пожаловать! – он пожал друзьям руки. – Теперь вы скауты второго разряда!
Рукопожатие у Бурова было костедробительным. Генка и Витька покачивались. Жмуркин держался за голову.
– Документы оформим завтра, – сказал Буров. – Тогда все будет официально. Надо еще разрешение ваших родителей, завтра к ним и сходим. Как раз и Чукаев приедет. Теперь в соответствии с нашей традицией новые скауты имеют право на исполнение одного желания. В рамках разумного, конечно.
– Поспать можно? – попросил Генка.
– Конечно. Отдыхайте. А все остальные к реке! Будем жечь скаутский костер. По восьмеркам, бегом марш!
Друзья остались на поляне одни. Они окинули взглядом стол, опрокинутое ведро из-под кваса. Над головами зеленый флаг с головой лося.
– Сколько времени? – спросил Генка.
– Шесть, – простонал Жмуркин.
– Пока их нет, идем к монастырю, – Генка слюнявил лоб. – Там часик поспим, а как стемнеет – копать будем.
– Надо вещи из палатки забрать, – напомнил Витька.
– Надо… Жмуркин, ты как самый непострадавший, иди забери вещи.
Жмуркин потащился к палатке.
Глава 9
Карабкайся за бабками!
Ребята остановились передохнуть на полпути от лагеря к монастырю. Спустились в маленький овражек.
– Сегодня должны закончить, – сказал Генка. – Если верить плану этого дедукса, то сегодня должны докопаться. Вы рады?
Генка посмотрел на своих друзей, но никакой особой радости на лицах не заметил. Лица у Витьки и Жмуркина были кислые.
– Знаете, на что все это похоже? – Глаз у Жмуркина дергался. – На шоу по выживанию. «Наперегонки с доберманами», «Ванна с пираньями», «Карабкайся за бабками». Только там все понарошку, а у нас по-настоящему…
– «Карабкайся за бабками» мне нравится… – Витька широко зевнул. – Только лучше «Лбом о стену».
– Батарейки купили? – Генка похлопал себя по щекам.
– Купили, – Жмуркин стал выгружать из рюкзака батарейки. – Последние деньги ушли. Мы этому ларьку месячную выручку сделали…
– Кофе?
Жмуркин побулькал толстым китайским термосом.
– Дай, – Генка взял термос и сделал несколько больших глотков. – Хорошо…
Витька тоже перезарядил свой фонарь.
– Надо было, Генка, тебе все-таки аккумулятор приспособить… – сказал он. – Не мучились бы…
– Надо… – Генка принялся заряжать батарейки в фонарь. – Много что надо… Да ладно, осталось-то три метра. А потом вниз. Надеюсь, дед правильно нарисовал… Все? Готовы?
Витька и Жмуркин кивнули.
– Тогда идем, – Генка кивнул в сторону холма. – Сегодня хорошая ночь, безлунная. Облака.
Ребята выбрались из овражка и вышли на тропинку к монастырю.
Дежурный на шлагбауме, конечно же, спал. Но на всякий случай ребята обогнули стену и подошли к развалинам гостиницы с севера, со стороны реки.
– Ненавижу квас, – сказал Витька. – До сих пор в желудке болтается…
– А у меня в башке звон, – сообщил Жмуркин. – Будто в колоколе. И спина чешется.
– А нечего было прятаться, – повертел у виска Витька. – Ты что, еще не понял, что у скаутов ничего просто так не бывает? Если уж предлагают шлем – жди подвоха…
– На самом деле щелбаны укрепляют лоб, – сказал Генка. – Сначала щелбаны, потом наперстком в лоб. А потом башкой можно кирпичи ломать… Буров сам из десанта, он, когда служил, приучился кирпичи ломать, теперь своих подчиненных приучает…
– Лучше начинать, – Витька быстро свинтил лопатку.
– От юго-западного угла вдоль по южной стене двадцать полушагов, затем семь шагов на север… – повторил на память Генка.
– Чувствую себя гробокопателем, – Витька проверил лезвие лопатки на подошве.
– Кладоискатель, гробокопатель, какая разница…
Ребята переоделись в рабочие комбинезоны, выпили еще кофе и приступили к последнему рывку.
Генка раскопал вход в лаз, разгреб землю и пополз по бочкам в земную глубь. Витька привязал к ноге веревку и двинулся за ним. Жмуркин остался на поверхности.
