— «Боже мой!» — сказал про себя Миленхирим — «Боже мой, как я хочу назад!». Нужно было только вернуть брата Элоима. Он даже не подозревал, как это будет непросто. Что придется драться за его ангельскую душу. Ему придется драться за эту школьницу девчонку в том мире, мире его родного брата. Миленхирим избавился от старого изношенного раком умирающего тела, просто испепелив его, своей силой ангела, и развеяв как ветер, и шел теперь по улице вприпрыжку, и почти бегом, нацепив на себя новое тело молодого двадцатилетнего парня. Он даже знал теперь, где он живет. Он покопался в его мыслях и узнал о нем многое. О его отце и матери. И теперь шел в направлении его дома. Нужно было не расстраивать его родителей, пока он был в его молодом теле. Нельзя было нарушать некоторые данные им здесь себе самому заповеди. И в первую очередь нельзя было, чтобы его родители начали сходить с ума от пропажи своего любимого сына. Ну, там дальше поиски и милиция, сами знаете. Это все не входило в планы Миленхирима, когда на кону стояла жизнь его родного брата Элоима. Миленхирим подошел к дому этого Вадика или Эдика и поднялся на нужный этаж, где была его родительская квартира. Он позвонил в дверь, и открыла мама этого парня.
— Ты чего, так долго?! — она возмущенно ему на повышенных тонах сказала — Опять танцы и девки! А об учебе кто думать будет! В институт думаешь поступать?! Один танцульки на уме! Миленхирим знал, как надо делать в такой ситуации. Многовековой земной жизненный опыт подсказывал развязку любой ситуации. Он поцеловал в щеку маму. И та сразу оттаяла, любуясь своим практически уже взрослым сыном. Миленхирим прошел в квартиру и в свою комнату.
— Ужинать будешь?! — громко спросила мама его как своего родного девятнадцатилетнего сына.
— Нет, пока! — тоже громко, чтобы мама услышала, он крикнул ей голосом Вадика — Я там натрескался, так, что буду только спать!
— Ну, смотри тогда! — прокричала ему мама с кухни — Если, что, то ужин в холодильнике! Миленхирим закрыл за собой дверь в комнату Вадика и улегся, раздевшись на его постель. В субботу встреча с любимым Умбриэлем и надо было быть в надлежащей привлекательной форме. Где он его теперь встретит Миленхирим, не знал, но зато чувствовал, что встретит и точно завра в субботу. Он это чувствовал, как Ангел чувствовал Ангела. Надо было выспаться после этого шумного бара и встречи с Умбриэлем. Где он его еще теперь увидит? Но то, что увидит, это точно! Он подумал еще — «Как хорошо, что есть еще и мама!» — и он уснул снова как человек в новом человеческом теле.
Под сенью призрачного леса
Алина, поужинав с родителями, готовилась ко сну. Уже стояла глубокая ночь на дворе, часа три. Счастливая новым своим знакомством с молодым парнем, она разобрала сама свою постель, и уже собиралась ложиться. Как вдруг почувствовала какой-то легкий холодок на своей оголенной под вырезом ночнушки спине. Она быстро обернулась. Ей показалось, что кто-то, дыхнул ей в спину. И даже вроде как прикоснулся. Словно рукой. Холодной какой-то пятипалой рукой. Она вздрогнула и легла быстро в свою кровать.
Закрывшись теплым одеялом, Алина опустила голову на подушки и закрыла свои глаза. — «Показалось»— подумала она и как-то быстро даже вдруг заснула. Раньше такого с ней не было, чтобы вот так быстро могла она заснуть. Обычно проходило довольно много времени, и потом только она засыпала, а тут Алина сама не поняла, как оказалась в том опять странном искривленном черном корявом толстокором лесу. С кривыми, вывернутыми как наизнанку ветвями. Она даже не понимала, заснула она или нет. И раньше так было, когда сформировался первый раз в ее сознании этот сон и этот лес. Этот кажущийся живым лес окружал опять ее постель. Спальня куда-то вся в ее квартире исчезла, и пространство вокруг как бы до беспредела расширилось. Во все стороны. И везде был только один этот уродливый жуткий лес. И она была посередине этого бескрайнего, загадочного и невероятно реалистичного леса. По низкому пологу этого странного кривого искореженного ветвистого без единого листика на деревьях леса, тек как молоко белый малоподвижный туман. Он тоже казался живым, еще, наверное, живее самого леса. Он тек из-под Алининой кровати и мимо ее. Куда-то в стороны. По торчащим и выступающим корням ветвистых перекошенных стволами деревьев. Алина сидела на своей разобранной кровати, накрывшись до самого подбородка теплым одеялом. Буквально закутавшись в него целиком.
