– Хм. Ладно. Мы определили, что тут какие-то нанотехнологии и информация поступает прямиком от наших глаз. Но тогда это, получается, линзы. Я, признаться, уже попытался их снять. Только глаз раздраконил, теперь слезится зар-раза, – произнес Руль.
– Боюсь, дело тут не в линзах, – покачал головой Док. – Симптомы, наблюдавшиеся у нас, очень похожи на те, что возникают при замене хрусталика. Операция давно уже стала рутинной и не требует специальной госпитализации. Несколько часов в покое, и вперед. Только не тереть глазки. Если предположить, что в хрусталик смогли-таки воткнуть электронику, то это объясняет происходящее. Точно так же посредством шприца могли ввести под кожу и имплантат. А вот все остальное уже не ко мне.
Игорь перевел взгляд на Дмитрия, к которому только что доверия стало на порядок больше. Будь он агентом кукловодов, то и не подумал бы раскрывать карты. Уж скорее запустил бы в ноутбук какой-нибудь вирус, чтобы лишить их столь важного девайса.
– Если Док прав, а он, может быть, прав, – заговорил Черный, – то получается, что наши глаза снимают видео- и аудиоинформацию, но по определению не могут передавать ее на большое расстояние. Поэтому нужен ретранслятор, который и вживили нам под кожу. Этот уже способен подать более мощный сигнал. Питание? Или какие-то новые аккумуляторы, или некая разработка на биотоках. Что бы там ни было, оно работает. Как видите, я понимаю не намного больше.
– А я могу добавить, что этот ретранслятор работает в двух режимах, – решил вновь отметиться Вирус. – Первый – «онлайн». Второй – «архивирование». Оно происходит каждый час. И судя по количеству папок, память этого имплантата рассчитана на двенадцать часов. Архивация каждого нового часа влечет за собой безвозвратное удаление последнего в ряду.
– Как снимают информацию в режиме «онлайн», понятно. Но как это происходит с архивированными файлами? – спросил Игорь.
– По запросу, – вместо Вируса ответил Черный. – Ретранслятор подает запрос типа «свой – чужой» и получает пакет данных. И тогда ничего удивительного в том, что мы не обнаружили ни одной закладки кукловодов. На обмен данными нужно совсем немного времени. Саня, их можно запрограммировать подобным образом?
– Мне теперь придется дополнительно разбираться с имеющимся у нас оборудованием.
– Так. А ты сможешь удалить данные, связанные с вот этим происшествием?
– Да легко. Только это может показаться подозрительным и наведет на мысль о том, что мы все знаем.
– И какой выход?
– Ждать двенадцать часов, пока информация сама не удалится.
– И все это время сидеть в этом подземелье?
– Зачем в подземелье? – вновь заговорил Дмитрий. – Я включу глушилку, и вся недолга.
– А если здесь есть другие «жучки»? Пассивные, рассчитанные только на запись, архивирование и сброс информации по запросу? Обнаружить их можно только в момент передачи, а значит, ты мог их не обнаружить, и они попадут под накрытие.
– Ну, о глушилке они и так знают. Уже использовал. А вот таких «жучков» лучше бы не было, – нахмурился Черный. – Потому что тогда им станут известны все наши манипуляции во дворе, а также то, что мы обнаружили имплантаты.
– Вот где ты прав, там прав. Ладно, тащи свою глушилку. Нужно заканчивать с разгрузкой. А потом на пару с Вирусом начинайте колдовать со всей этой хренью.
После разгрузки тут же разделились по задачам. Руль отправился обслуживать машины, что-то недовольно бурча себе под нос. Да оно и понятно. Мало приятного ковыряться с железом, даже на небольшом морозе. А места под технику в зале попросту нет. Во всяком случае, пока не отремонтируют жилое крыло. А там можно будет обустроить местечко хотя бы под одну «Ниву». Все же они в этом кровно заинтересованы. Что ни говори, но запуск заиндевелого агрегата – не такое простое дело.
Игорь с Волком принялись за ремонт печи. Не сказать, что они уж больно в этом разбираются, но хотя бы представляют, с какой стороны браться за мастерок и кирпич. А там – используя остатки прежней кладки, по образцу и подобию целой печи. В общем, у них должно получиться нечто удобоваримое.
