«Wies’ mir bardak, wsje liudi — bljadi» — как говаривал сержант Шеваль.
Внутри — полевые столики на козлах, составленные в длинную столешницу, складные стулья, самоходные бутылки. Под стеной захлебывается и брызгает водой небольшой кондиционер. Грядет вечеринка.
За столом сидит лишь один мужчина, одетый в полосатый бурнус; смуглые ладони, выступающие из рукавов халата, поигрывают кривым туарегским ножом; накрытая белой мятой кепкой голова скрывается в тени.
— Давно не виделись, Самум, — говорит Кузнец. Он, кажется, уже потерял терпение. — Мы не могли встретиться нормально? Зачем эта комедия?
— Беру то, что есть, — бурчит бедуин из-под кепки, после чего снимает головной убор и бросает его на стол, открывая большеухую круглую голову не то шакала, не то пантеры. — У меня нет ни сил, ни времени копаться в снах. Сюда мне — ближе всего. Этот — он?
Это он обо мне. Я — «этот».
Мне нужно представиться? Как кому? Капралу Островскому?
— Как вам это нравится? — спрашивает девушка, отодвигая входной клапан.
Она одета как будто сошла с плаката двадцатого века, какие собирал мой отец. У нее десантные ботинки, порванные чулки в сеточку и расстегнутый мундир, обвешанный амуницией. У нее есть фляга, шесть магазинов, гранаты, штурмовой нож, кобура. Но больше на девушке нет ничего. У нее короткие волосы, лицо же пересекают полосы боевого камуфляжа. На плече вытатуирован череп. Девка-коммандос.
— Тебе очень идет, — цедит Воронова Тень, обмахиваясь ладонью.
— Похоть и война, — хихикает девушка. — Мои стихии. Классная рубаха, Ворон.
Воронова Тень сплевывает сквозь зубы и придвигает поближе пачку датских крекеров.
Я беру туристический стул, бутылку минеральной воды и сажусь подальше от стола.
Мне оно на фиг не нужно.
Я — дерево. Что они еще могут мне сделать? Срубить, пустить на доски и сколотить из меня сортир?
По крайней мере, что-то происходит. Нет нужды смотреть на вершины гор, прижатые друг к другу, словно ягодицы, увенчанные плевками льда. Все лучше, чем это.
— Взгляните на него, — говорит Воронова Тень. — Почувствуйте его гнев. Ощутите его несогласие со всем этим. Задумайтесь. Я говорю: освободим его и пусть убирает своих. Ничего другого он не желает.
— Он слаб, — говорит псоглавый туарег. — И он один. Те прибыли, чтобы узнать. И остались, чтобы перелепить мир по-своему. Чтобы деять. С ним может случиться то же самое. Они так работают. Все. Песни льнут к ним.
— Этого мы не знаем, — вмешивается Кузнец. — Не знаем, почему случилось то, что случилось. Может он — другой.
«Почему случилось то, что случилось». Прекрасно. Мастер тавтологии.
— Если он станет деять, с ним может случиться то же самое. Если не станет деять — погибнет. В любом случае плохо. Так я говорю.
— Положимся на судьбу. На военное счастье, — хихикает девушка. — По крайней мере, хоть что-то встряхнет это болотце. Если ничего не станем делать, они сделают это за нас. Так или иначе, закончится одинаково. А он мне нравится. Умеет биться и умеет трахаться. Чувствую, у него давно не было женщины.
— Я все еще утверждаю, что мы должны поступить честно, — крутит головой Кузнец. — Мы не исправим ситуацию, ломая очередные правила. Убьем его, быстро и безболезненно. А потом поступим, как до́лжно.
— Повторяю, мы не ломаем правила! — злится Воронова Тень. — Это они их ломают. Тот чужак, — указывает на меня крекером, — единственный элемент, которому здесь место. Он не один из нас, и у него есть хотя бы шанс. Последний и для нас, напомню вам.
Встаю. Каждой игре наступает конец.
— Насколько я понимаю, вашей проблемой остаются мои родичи, — они глядят на меня ошеломленно и в смущении, словно заговорил кондиционер. — А также то, что они овладели так называемыми Песнями. Хорошо ли я понимаю, что они таким образом получили слишком много сил, власти, мощи, или как там это назвать? Так вы правите своим миром? Эти сопливые Песни лежат, как понимаю, на улице, а когда кто-то их поднимет, вы впадаете в истерику и плачете над какими-то правилами. Может, кто-то должен сказать вам, что в жизни не бывает нерушимых правил? О чем идет речь? Что я тоже стану магом и начну превращать людей в кроликов или летать на лопате? Ну, так получите еще одного мага, а не нескольких. Если хотите, чтобы я вам помог, дайте мне больше информации. Локализация, окружение, возможности объекта. Объясните мне, где находятся мои земляки и что с ними произошло. Я прошу инструкции насчет Песен богов и о холодном тумане. А если не дадите, ухреначивайте. Я выйду из этого дерева и заберу их отсюда. А если это будет невозможно, — убью. Или останусь и расцвету.
