– Кто это? – спросил Долан, подходя и беря трубку.
– Это джентльмен, который что-то имеет или делает насчет бейсбола. Мне кажется, телефонистка назвала его имя – Лэндис…
«Лэндис дисквалифицирует шесть колтонских игроков, признанных виновными в получении взяток в регулярном чемпионате
Хэмфри Преснеял
Шесть членов основного состава колтонской бейсбольной команды были сегодня исключены из бейсбольной ассоциации. Причина – получение взяток за проигрыш в матчах с командой Беннтауна, которые намечены на чемпионат 1936 года. Судебное разбирательство продолжалось пять дней. Имена дисквалифицированных игроков: Фритц Докстеттер, питчер, Гарольд Маллок, второй бэйзмен, Джо Трент, боковой игрок и ведущий отбивающий лиги, Рауль Дедрик, игрок в поле, Мерсер Сасл, первый бэйзмен, и Адриан Поттс, кэтчер.
Было установлено, что двое из игроков сделали признание главе бейсбольной ассоциации Лэндису, без объявления источника взятки. Дисквалифицированные игроки не пожелали дать интервью нашей газете.
Внимание к скандалу впервые было привлечено «Космополитом», еженедельником, вышедшим в прошлом месяце, который редактирует Майкл Долан, бывший спортивный редактор местной газеты…»
– Надо сказать, что Преснелл оказал нам услугу, – заметил Долан, складывая газету. – Вся первая страница.
– Громкая история, – подтвердила Майра. – Это есть в каждой американской газете.
– Я получил огромное удовольствие, когда их вышвырнули, – заявил Долан. – Ублюдки. Мне нравится Лэндис. Никакого бюрократизма! Действительно заботится о чистоте бейсбола. Жаль, что среди политиков нет Лэндиса. Господи, как он им нужен! Один Лэндис в политике мог бы сделать эту страну куда лучше, чем шесть Верховных Судов.
– Черт! – внезапно сказал Эд Бишоп. – Послушайте, что написано в колонке редактора «Таймс газетт»: «Таймс газетт» присоединяется ко всем любителям «чистого» спорта с пожеланием, чтобы всех шестерых колтонских бейсбольных игроков-жуликов срочно отправили в «Лимбо»[7]…»
– Узнаю руку Томаса, – сказал Долан. – «Срочно отправить в «Лимбо». Эй! Вперед!
– «Они были идолами для молодежи в Колтоне, а возможно, и в других местах, – продолжил читать Эдди, – но они не оправдали надежд тех, кто им верил. Теперь они навсегда отделены от профессионального бейсбола». Превосходно! «Не переоценивая роль, которую мы сыграли в разоблачении этих предателей, хотелось бы еще раз отметить, что «Таймс газетт» не останется равнодушной к коррупции ни в общественных организациях, ни среди публичных политиков, ни среди бейсбольных игроков». Это шутка, что ли? – спросил Бишоп, усмехаясь.
– Думаю, да, – ответил Долан. – Все эти редакторские колонки могут служить прекрасным примером того, как писать, применяя всего один заголовок: «Преступление не оплачивается».
– В точку! – сказал Бишоп. – Применили! Смотри! «Преступление не оплачивается».
– Ну, будь я сукин сын, – воскликнул Долан, глядя на листок в руке Бишопа. – Разве это не здорово? Знаешь что, Эд? Тебе повезло, что Томас отделался от тебя. Да, мы живем действительно впроголодь, но пишем что хотим. Мы не смогли бы написать такого для этой задрипанной «Таймс газетт».
– Что правда, то правда, – сказал Бишоп сухо. – Я только-только получил повышение до пятидесяти пяти, за несколько дней до того, как Томас застал меня здесь. Ты платишь мне двадцать пять… На самом деле, конечно, он уволил меня, подумав, что мы готовим что-то против его «Таймс». И мне очень хочется, чтобы эта проститутка получила по заслугам. Черт, не просто заметку в один абзац. Он слишком привык, что все ему прощается…
– Привет, Долан, привет, Майра. – С этими словами Лоуренс, непривычно веселый, вошел в редакционный кабинет.
– Это мистер Бишоп, мистер Лоуренс. Бывший обозреватель «Таймс газетт».
– Как поживаете, мистер Бишоп? – протянул руку Лоуренс.
– Я принял Бишопа вчера на работу, – сообщил Долан.
– Да? – воскликнул Лоуренс; в интонации содержалось удивление и нечто еще.
– Мне такие люди очень нужны, и работы хватит. Мы с Майрой уже не справляемся со всем. Эд, черт возьми, хороший профессионал. А что это у вас?
