Глава 8
«Зовите меня Путци»
При участии Зигрид Шульц и Квентина Рейнольдса Марта легко включилась в светскую жизнь Берлина. Эта умная, привлекательная любительница пофлиртовать быстро завоевала сердца молодых иностранных дипломатов и стала желанной гостьей на разного рода неформальных сборищах, так называемых бобовых и пивных вечеринках, устраиваемых после завершения официальных дневных мероприятий. Кроме того, ее приняли в большую (человек двадцать) компанию корреспондентов, ежедневно собиравшуюся в итальянском ресторане «Таверна», принадлежавшем немцу и его жене-бельгийке[262]. В «Таверне» у компании был свой столик для постоянных клиентов (Stammtisch) – большой круглый стол в углу зала. Журналисты, в том числе Зигрид Шульц, обычно собирались часов в десять вечера и нередко засиживались до четырех утра. Компания пользовалась известностью – корреспонденты были знаменитостями. «Все остальные посетители смотрят на них, пытаются услышать, о чем они говорят, – писал Кристофер Ишервуд в романе «Прощай, Берлин». – Если у кого-то есть новости (подробности чьего-то ареста или адрес родственников жертвы, готовых дать интервью), кому-то из журналистов делают знак выйти на улицу. Тот выходит, и они с информатором расхаживают взад-вперед и беседуют»[263]. Зачастую столик для постоянных клиентов ненадолго удостаивался внимания первых и вторых секретарей посольств, нацистских чиновников, ответственных за работу с прессой, а иногда и самого шефа гестапо Рудольфа Дильса. Журналист Уильям Ширер, присоединившийся к компании сравнительно недавно, считал Марту ценным приобретением: «хорошенькая, энергичная, к тому же заядлая спорщица»[264].
Самой твердой валютой в этом новом мире служили визитные карточки[265]. Оформление карточки обычно отражало характер ее обладателя, его самовосприятие и пожелания относительно его восприятия окружающими. Самые большие карточки были у нацистских вождей. Внушительные титулы были напечатаны полужирным готическим шрифтом. На крошечной карточке принца Луи Фердинанда, сына германского кронпринца, – очаровательного молодого человека, успевшего поработать в Америке на заводе Генри Форда, – значились лишь его имя и титул, а большую одностороннюю визитку его отца украшала фотография, на которой он запечатлен был при всех регалиях. Визиткам находили самое разное применение. Карточки с нацарапанными на них несколькими словами служили приглашениями на обед, ужин, вечеринку с коктейлями или какое-либо более экзотическое мероприятие. Желающий выразить симпатию, познакомиться поближе или завязать романтические отношения вручал тому, кто его интересовал, визитку с зачеркнутой фамилией, оставляя только имя.
У Марты быстро накопились десятки таких карточек, и она бережно их хранила. У нее были визитки принца Луи (скоро он станет ее другом и поклонником), Зигрид Шульц (разумеется), Милдред Харнак (той самой, которая в числе других встречающих стояла на платформе, когда Марта и ее родители прибыли в Берлин). Уэбб Миллер, корреспондент агентства United Press, написал на своей карточке: «Если у вас нет более важных дел, может быть, мы вместе поужинаем?»[266] Далее было указано, в каком отеле он проживает и в каком номере.
•••
Наконец Марта познакомилась и с одним из нацистских бонз. Верный своему обещанию, Рейнольдс повел ее на вечеринку, устроенную его английским другом, – «пышное мероприятие с обильными возлияниями»[267]. Вечеринка давно была в разгаре, когда в помещение буквально ворвался («произведя настоящую сенсацию», как позже вспоминала Марта) огромный человек с копной угольно-черных волос[268]. Он сразу начал раздавать направо и налево визитки, отдавая явное предпочтение молодым хорошеньким женщинам. Ростом он был около 190 см – на голову выше большинства присутствующих мужчин, – а весил, надо полагать, никак не меньше 110 кг. Как писала одна дама, «выглядел он ужасно нелепо – был похож на гигантскую марионетку, подвешенную на веревки»[269]. Его голос заглушал шум вечеринки, как гром заглушает звуки дождя.
Рейнольдс сказал Марте, что это сам Эрнст Ханфштангль. На его визитке значилась официальная должность – руководитель управления по связям с иностранной прессой (Auslandspressechef) Национал-социалистической партии. Звучало внушительно, но на самом деле должность была чисто декоративной, не предполагающей реальных полномочий. Это был подарок Гитлера в благодарность за давнюю дружбу, – когда-то Гитлер часто бывал в его доме.
