— Ладно, разберемся… Маргарет, я приеду, если ты не против? Прямо сейчас, пока ты не передумала, хорошо?
— Ну… приезжай, — милостиво разрешила притворщица, стараясь не показать, как счастлива услышать от него это предложение.
На самом деле она с трудом удерживалась, чтобы не запрыгать от радости, энергично размахивая телефонной трубкой. Ура! Микаэль еще не охладел к ней! Все, что случилось за эти несколько дней, не более чем глупое недоразумение. Да здравствует мисс Вандербилт, так вовремя встретившаяся на пути!
— Вот и прекрасно, — промурлыкал ее собеседник. — Скоро буду, очень скоро. Ты удивишься, Маргарет, уверяю тебя.
Раздались короткие гудки. Маргарет с некоторым сожалением повесила трубку. Любопытно, чем этот темпераментный испанец собирается ее удивить?
На всякий случай молодая женщина огляделась: а вдруг Микаэль возникнет сию секунду прямо в ее номере?
Ничего подобного конечно же не произошло, и она опрометью бросилась в ванную — причесываться, пудрить нос и вообще приводить себя в порядок. За долгие дни кромешного уныния Маргарет немного позабыла о том, как именно следует выглядеть настоящей красавице, и теперь придирчиво и недовольно рассматривала свое отражение в большом настенном зеркале.
В голубоватом свете электрических ламп ее лицо казалось каким-то бледным и невыразительным, так что пришлось поработать пуховкой, потом все смыть, подвести глаза карандашом, смыть снова…
Примерно через полчаса активных работ по усовершенствованию себя и своей прически Маргарет появилась наконец в комнате.
Надеть халатик? Нет, чересчур легкомысленно… Юбку и блузку? Слишком скучно… Очень соблазнительной показалась мысль предстать перед великолепным Микаэлем в тонком кружевном белье, но не шокирует ли это его?
Еще спустя полчаса на улице окончательно стемнело. Маргарет, остановившая к тому времени свой выбор на паре полупрозрачных чулок и элегантных черных туфельках, недоуменно посмотрела на часы.
Девять. Как странно, она звонила Микаэлю примерно час назад. За это время можно объехать всю Барселону и вернуться к тому месту, откуда начал. Ну и куда же подевался блистательный мачо? Где пышные розовые букеты и зажигательные ритмы фламенко? Где он сам, в конце-то концов?
Отложив в сторону черное платьице на тонких бретелях, которое как раз собиралась примерить, обеспокоенная молодая женщина снова набрала номер, который за сегодняшний вечер успела выучить наизусть. Долгие гудки. Никого. Или этот никто просто-напросто не берет трубку.
Интересно, что могло случиться? Маргарет села за стол и невидящим взором уставилась в окно. Просидев так еще с полчаса и никого не дождавшись, страдалица вздохнула, надела наконец свое платье, захватила сумочку и решительным шагом направилась к двери.
Где-то в глубине души она подозревала, что ничего из этого примирения не выйдет. Вот именно. Не стоило даже и затевать.
Просто Микаэль в очередной раз надо мной посмеялся, мрачно подумала предполагаемая жертва розыгрыша. Как это мило — пообещать и не приехать! Но она не будет сидеть в пустом темном номере как полная дура, а пойдет лучше в кино… Да-да, в кино, а потом на танцы. Будет веселиться от души. И ничьи злые шутки не в состоянии испортить ей такой прекрасный вечер!
Маргарет сердито шмыгнула носом — не хватало еще заплакать! — и решительно взялась за ручку двери.
Никогда, никогда не выходите на улицу в помраченном состоянии рассудка! Мало ли куда может занести вас нелегкая!
Впрочем, эта ценная мысль посетила хорошенькую головку молодой женщины только к двум часам ночи, когда после запланированного похода в кино на удручающе скучный фильм она обнаружила свою собственную персону в каком-то продымленном насквозь и жутко шумном кафе, название которого так и осталось ей неизвестным.
Маргарет затащила сюда развеселая компания немецких туристов, которые старательно осматривали достопримечательности древнего города и к вечеру уже так наосматривались, что готовы были дружить со всяким, кто попадется им под горячую и уже довольно неверную тевтонскую руку.
В каком именно месте Барселоны неразумная искательница рискованных приключений столкнулась с этими сынами и дочерьми Рейна, она уже и сама не помнила, кажется, сразу после кино… или в Готическом квартале, куда забрела совсем уже в тоске и одиночестве.
