— Плохо.
— А ты?
— Джози, я очень тебя жду, — прозвучало подозрительно, и ей показалось, что у Марты подрагивал голос.
— Ну, — мягко сказала Джози, — я буду у тебя — не успеешь и глазом моргнуть.
Она услышала, как Марта шмыгнула носом.
— Тогда увидимся утром. Рано-ранешенько.
— Постарайся, чтобы так и было, Джозефина Флинн. Я не хочу, чтобы ты провела всю ночь в любовных утехах в нью-йоркском гостиничном номере и приехала с мутным взглядом, вся в синяках, засосах и раздражением от щетины. Салоны красоты — не всесильны.
— Обещаю, — она рассматривала розовый кашемировый свитер. — Я проведу в любовных утехах только полночи. — Отличный выбор. Неуязвимый девичий наряд. Дорогой, но доступный. Мягкий, но изысканный. Слегка злоупотребить румянами, и она могла почти сойти за живого человека.
— Не опаздывай.
— Хорошо.
— Повеселись за двоих.
— Я и собираюсь.
— Все мне потом расскажешь!
Джози ухмыльнулась своему отражению в зеркале и подумала, не стоит ли разуться и на всякий случай еще раз пройтись по ногам бритвой.
Девушка, отвечающая за пиар, была худая, с грудью, как у Бритни Спирс, в низко посаженных брюках и кофте с глубоким вырезом. Она выставила перед ним свой плоский живот.
— Привет! — попыталась она перекричать шум. — Извини, музыка… Холли Брикман.
— Мэтт Джарвис. — Он встал и пожал ей руку, что ей показалось забавным.
— Круто, правда?
— М-м-м, да, — он постарался сказать это с максимально возможным для этой менее-чем-потрясающей четверки энтузиазмом.
— Я принесла для тебя подборку прессы и образцы компакт-дисков.
— Круто. — Они пополнят его коллекцию из четырехсот других рекламных дисков, которые он никогда не слушал и не собирался этого делать. Может, когда-нибудь он их продаст, а на вырученные деньги отправится в кругосветное путешествие на катамаране. Единственным препятствием для этого предприятия было то, что на трехстах девяноста девяти из них были группы, о которых никто никогда не слышал — даже самые грустные люди. Незначительный недостаток гениального плана.
— Когда будет напечатана статья?
— Скоро. В каждом выпуске мы делаем несколько ретроспектив, посвященных «Битлз», а уж накануне юбилея Джона Леннона… — Она безнадежно попыталась сыграть понимание, в то время как глаза честно спрашивали: «Какого-какого Джона?»
— Мы сравниваем их с новым течением выдающихся музыкантов, — он посмотрел на Headstrong, — ну и все такое прочее.
— Круто, — с чувством выполненного долга она обхватила себя руками за плечи. — Пол Маккартни — так его зовут? — престарелый пенсионер? Да?
— Что-то вроде того, — нехотя согласился Мэтт. Прискорбно было осознавать, что пришло время легендарных музыкантов получать пенсионные удостоверения и уступать место всякому шутовскому сброду.
— Хотелось бы дожить до его возраста, — хихикнула Холли.
— Хотелось бы писать такие же замечательные песни, — возразил Мэтт.
— Хорошо, когда есть талант.
— Хорошо, — он подумал, удастся ли ему когда-нибудь узнать, в чем же заключался его собственный.
К счастью, Холли прервала ход его мыслей прежде, чем он успел погрузиться в депрессию.
— Ты раньше бывал в Нью-Йорке? — спросила она.
— И не раз.
— Значит, ты не нуждаешься в дружеском эскорте?
— Не сказал бы так определенно.
— Мы с ребятами собираемся перекусить, а потом отправимся в клуб. Хочешь с нами?
Это последнее, него бы мне сейчас хотелось.
— На сегодня у меня уже есть планы. — У меня свидание с потрясающей девушкой.
— Ясно, — разочарованно протянула она.
Он ответил ей мягкой улыбкой. Она была милой, молодой и просто выполняла свои обязанности, а он повел себя неучтиво.
— Спасибо за приглашение, — сказал Мэтт. — Может, в другой раз.
— Выпить хочешь? — Холли помахала перед ним бутылкой. — «Джек Дэниелз».
— Нет, спасибо.
— А если чуть-чуть?
— Нет, правда.
— Ребята будут сейчас работать над новой песней. Останься — послушаешь.
— Мне скоро нужно уходить.
— На дорожку? — Холли умоляюще посмотрела на него.
— Немножко.
Она плеснула виски в бокал и протянула ему. От одного взгляда на виски у Мэтта снова разболелась голова. «Однако пить — не смотреть, а вот опохмелиться никак не повредит», — рассудил он.
