Девственница в этот момент перевернулась на кровати, ее дыхание все еще не успокоилось после недавнего восхитительного наслаждения, а тело блестело от пота. Она опустилась прямо на Валентина, и он чуть не потерял контроль над собой от такого тесного контакта.
Более слабый мужчина уступил бы в этом случае. Но Валентин был больше, чем просто мужчина, и не собирался шевелиться, даже если бы его дразнили двадцать девственниц.
Ну хорошо, может быть, и пошевелился, если бы их было двадцать. Но сейчас дело обстояло так; что у него была только одна. А одной, поклялся себе Валентин, он уж точно сможет противостоять.
Валентин успокоился и потянулся за учебником, который он некоторое время назад снял с груди девушки. Несколько наглядных рисунков заинтересовали его, и он улыбнулся, а затем нахмурился.
Очевидно, его маленькая девочка пыталась научиться этому самостоятельно.
Губы Валентина снова изогнулись в улыбке. Возможно, он сможет помочь ей с учебой. «Да, наверное, смогу», — подумал Валентин, потянувшись за ручкой и листами Вероники. Он в самом деле мог помочь ей по этому предмету, и может быть — всего лишь может быть, — она сумеет помочь ему.
Несмотря на то что Валентин жаждал заполучить Веронику в свою кровать, все-таки была одна вещь, которую он хотел еще сильнее. Он во что бы то ни стало хотел узнать правду.
— Ронни! Ты не заболела? — спросила мамочка и громко постучала в дверь.
Вероника спрятала голову под подушку.
— Еще пять минут! — взмолилась она. — Пять жалких минут!
— Вероника! Вставай и приводи себя в порядок, иначе опоздаешь на школьный автобус.
— Фу-у! Я ненавижу школу, мамочка. Мои платья слишком длинные и безобразные, и мои волосы тоже слишком длинны и некрасивы. Я самая невзрачная девочка во всей школе. Разреши мне сегодня пропустить занятия, пожалуйста!
— Чепуха. У тебя вполне приличные и женственные платья, а своими волосами ты просто можешь гордиться.
И сама ты выглядишь как настоящая юная леди, Вероника.
Не забывай, ты представляешь нашу семью.
— Когда выгляжу так безобразно?
— Традиционно, дорогая.
Бам! Бам! Бам!
— Входи, мама, — проворчала Вероника в подушку.
Традиционно или безобразно — разве в этом есть какая-то разница?
Она с трудом приоткрыла один глаз — только для того, чтобы сразу же зажмурить его от слепящего потока солнечного света, проникающего сквозь стекла створчатых дверей.
Стоп, но в ее спальне не было никаких дверей с этой стороны комнаты! Только розовые занавески с оборками и шторы с кружевами по краям…
Вероника улыбнулась в подушку. Она была не дома, а в своей собственной квартире, в своей собственной кровати, и она уже не ученица средней школы. Значит, Бог все-таки есть!
Но наверное, сам дьявол стучал в дверь.
Бам! Бам! Бам!
— Вероника! — Стук превратился в дробь, словно зайчик из рекламы батареек «Энерджайзер» продолжал и продолжал колотить в свой барабан… — Если ты жива и можешь двигаться, пожалуйста, открой!
— Иду! — Девушка с трудом приподнялась на локтях.
— Вероника! Если ты жива, то тебе лучше немедленно подойти к двери. В противном случае я буду считать, что произошло что-то ужасное.
«Иду!» — хотела закричать девушка, но вместо крика раздалось лишь жалкое кваканье. Она нащупала рукой банку, в которой осталось немного содовой после вчерашнего вечера, и схватила ее. Вероника отпила большой глоток и замерла в ожидании действия кофеина.
Ох, нет. Она же купила воду без кофеина. Тьфу!
— Даю тебе последнюю возможность, и если ты не откроешь, я вызову смотрителя! Когда он придет и обнаружит, что ты не мертва, ты сама захочешь умереть. Он не будет терять время и кричать: «Проснись, Новый Орлеан».
— Подожди секундочку. — Вероника наконец пришла в себя.
Дэнни, барабанящий в ее дверь. Солнечный свет. «Проснись, Новый Орлеан»… Нет!
Девушка взглянула на часы, и ее сердце остановилось: без пяти восемь.
Этого не может быть! В восемь часов у нее занятия, а до университетского городка целых пятнадцать минут ходьбы. На машине это заняло бы еще больше времени, потому что полчаса ушло бы на то, чтобы найти место для проклятой парковки, а ведь еще нужно одеться, умыться и…
