Она молча кивнула.
— И моё присутствие тоже необходимо?
Ещё кивок. И мне ничего не оставалось, как подчиниться и наскоро привести себя в порядок. Не понимал только: почему торжество не в гостиной и так тихо в квартире?
Быстро снял запылившуюся форму. Умылся. Надел белую рубашку, синий галстук. Сдул с костюма пылинки. Вгляделся в зеркало: на меня смотрел кудрявый, сероглазый, ещё молодой человек, прилично одетый и с не очень скучной физиономией… Так что вроде бы всё нормально, можно было идти.
В комнате Елены чуть светилось крохотное бра на стене. Горел зелёный огонёк стоявшей на полке магнитолы, слышалась приглушённая мелодия блюза. На журнальном столике, придвинутом к тахте, — вазочка с цветами, бутылка шампанского и торт. Елена сидела на тахте. Густые каштановые волосы рассыпались по плечам.
Присел рядом и спросил:
— А Екатерина Ивановна где?
И тут же в ответ услышал тихий серебристый смех:
— Разве со мной тебе не интересно?
Я окончательно растерялся.
— Почему же… — и чуть не с мольбой снова спросил: — Но объясни, пожалуйста, что всё это значит?
Лена привычным лёгким жестом отбросила со лба волосы.
— Мама уехала к тётушке на денёк. Мы с тобой одни… Понимаешь, вчера мне исполнилось тридцать. Мы думали отметить это событие, но ты пришёл с работы очень поздно… Давай отметим его сегодня.
Обескураженный, я молчал. Так вот почему вчера она была такой грустной… Милая, добрая моя Прекрасная Елена!
Машинально оглядел её комнату. Здесь я был впервые. Всё здесь дышало чистотой и уютом… Но почему мне такая честь? А у меня и подарка нет.
Я лихорадочно перебирал в памяти скудную обстановку моей комнаты.
Есть! Нашёл! Тут же сорвался с места:
— Я сейчас… Извини.
И помчался к себе.
Лена — большая любительница книг. Недавно я приобрёл по случаю замечательное издание романа «Русский лес». Леонов всегда привлекал меня своим глубоким философским мышлением, афористичностью речи, а тут вдруг — отлично изданный томик! Подписать его — дело одной минуты.
Увидев подарок, Елена вздохнула:
— Ах, Демичевский! Зачем это? Я же знаю, как тебе хотелось заполучить эту книгу.
Я поспешил развеять её огорчение.
— Ничего. Ещё достану. Лучше прочитай, что я там нацарапал.
Лена раскрыла томик и снова счастливо улыбнулась, неожиданно наградила меня лёгким поцелуем:
— Спасибо за «Елену Прекрасную» и такой дорогой для меня подарок.
Мы сели на тахту. Всё так же приглушённо звучала мелодия блюза, в бокалах искрилось шампанское, нескрываемой радостью сияли глаза Елены.
— Расскажи мне о себе, Демичевский. Как ты жил, кого любил?.. Сегодня я хочу всё знать о тебе. Всё!
В голове моей чуть шумело от выпитого вина и поцелуя. Музыка расслабляла, вызывала на откровенность. Хотелось окончательно размагнититься и раскрыться, рассказать о наболевшем.
И вспомнился далёкий старинный город. Тенистый парк. И девчонка на скамейке… Красивая девчонка, русоволосая, с глазами, наполненными тревогой.
«Ты не забудешь меня, Владик?»
«Я буду писать тебе каждый день!»
И писал. Все два года армейской службы. И ни на одну из девчонок не глядел. А Катюша не дождалась, вышла замуж за другого парня.
Нет! Об этом не стоило говорить никому. Это моё, пусть оно во мне и останется, — думал я.
— Ну что ты молчишь? — спросила Лена.
А я не знал, что и сказать.
— Тогда потанцуем? — терпеливо предложила она, видимо, догадавшись о моём состоянии.
И мы медленно поплыли в полумраке. Рука Елены легко лежала на моём плече, глаза не отрываясь смотрели в мои глаза.
— Ты всё ещё любишь её? — тихо спросила она.
И опять не нашёлся, что ответить. Врать нельзя, и правду сказать в такой вечер язык не поворачивался.
— Знаешь, давай не будем говорить обо мне. Всё-таки героиня вечера — ты! Лучше расскажи о себе. Извини за нескромность, почему ты не замужем?
Лена шутливо рассмеялась.
— Потому что таких плутов, как ты, не встречала.
Она остановилась.
— Но если серьёзно — были предложения. Да душа ни к кому не лежала. Почему-то все лишь о себе и думают, о своём «я». А мне, Демичевский, не рабыней, а царицей быть хочется!
— Клеопатрой, что ли?
— Нет! Такой, как Суламифь. В любви своей — царицей. Понимаешь?
